Запрещенная фраза, отправляющая людей в больницу. Мясников бьет тревогу о «самых опасных таблетках»

Скальпель в руках непрофессионала: почему кроверазжижающие — «двойной клинок»

Александр Мясников известен своей прямотой и умением объяснять сложное простым языком. В этот раз он использовал метафору, которая врезается в память:

«Одни из самых опасных таблеток — кроверазжижающие. Они как скальпель: ими можно сделать операцию и спасти жизнь, а можно и отнять жизнь, перерезав горло». 

Это не преувеличение. Кроверазжижающие действительно спасают пациентов с мерцательной аритмией от инсульта, предотвращают тромбоэмболию лёгочной артерии при тромбозе глубоких вен, снижают риск повторного инфаркта. Но их механизм действия — подавление свёртываемости крови — обратим лишь в узком терапевтическом «окне». Выйти за его пределы легко: передозировка, взаимодействие с другими препаратами (например, НПВС, антибиотиками), алкоголь, даже бананы и зелёные овощи. 

Последствия — внутримозговые, желудочно-кишечные, ретроперитонеальные кровотечения. По данным Минздрава, в России ежегодно фиксируется более 30 000 случаев госпитализации, связанных с осложнениями антикоагулянтной терапии. Многие из них — следствие самолечения.

«Густая кровь» — миф, который лечат по-настоящему опасно

Одна из главных инициатив Мясникова — запретить фразу «у вас густая кровь» в устах медсестёр, лаборантов и даже врачей при разъяснении результатов анализов. 

Почему это так важно? Потому что «густая кровь» — не медицинский диагноз. Это разговорное, бытовое выражение, не имеющее места в клинической практике. Ни один международный классификатор болезней, ни один клинический протокол не содержат такого термина. 

Тем не менее, пациенты слышат эти слова — от лаборанта при сдаче ОАК, от терапевта в районной поликлинике, от фельдшера в ФАПе — и делают вывод:

«Мне нужно разжижать кровь».

Мясников приводит реальные истории: пациенты, принимавшие таблетки после слов «кровь густая», хотя у них не было ни атеросклероза, ни стентирования, ни инсульта в анамнезе; пожилые люди, пившие препарат «для профилактики», потому что «соседка сказала — от тромбов». В одних случаях — тяжёлое ЖК-кровотечение, в других — геморрагический инсульт. 

«Густая кровь» — это не причина для приёма антикоагулянтов. Это — сигнал к углублённой диагностике. Всё остальное — не показание. Ни «густота», ни «повышенный фибриноген», ни «повышенная агрегация тромбоцитов» в изолированном виде — не повод для назначения. 

Что предлагает Мясников: не запретить — упорядочить

Важно понимать: врач не призывает исключить антикоагулянты из практики. Наоборот — расширить их применение там, где это действительно нужно, но с жёстким контролем. 

Его предложения: 

1. Обязательный врачебный контроль — назначение и мониторинг должны осуществляться только специалистами: кардиологами, флебологами, неврологами, онкологами. 

2. Запрет на использование фразы «густая кровь» в официальной и полуофициальной коммуникации медперсонала. Вместо неё — разъяснение:

«Ваш анализ показывает отклонение по параметру Х. Это требует консультации врача для выяснения причины — это может быть признаком Y, но не требует немедленного приёма лекарств». 

3. Повышение грамотности населения — нужны масштабные просветительские кампании: не «разжижайте кровь для профилактики», а «не начинайте приём антикоагулянтов без подтверждённого диагноза и назначения врача». 

4. Контроль за продажей — усиление требований к отпуску препаратов по рецепту, особенно в регионах, где аптеки «закрывают глаза» на его отсутствие. 

Контекст: антибиотики и антикоагулянты — разные уровни ответственности

Мясников не впервые выступает за регулирование самолечения. Ранее он подчеркивал, что назначение антибиотиков — процесс, строго регламентированный клиническими рекомендациями: есть конкретные критерии (температура >38,5 °C дольше 3 дней, лейкоцитоз, признаки бактериальной инфекции), есть алгоритмы выбора препарата. Даже здесь врач не может действовать «по наитию». 

Но если ошибочное назначение антибиотика приводит к дисбактериозу, резистентности или аллергии, то ошибочное назначение или самостоятельный приём антикоагулянта — к жизнеугрожающему кровотечению. Уровень потенциального вреда гораздо выше. Поэтому и подход должен быть жёстче. 

Что делать пациенту: три правила выживания

1. Никогда не начинайте приём кроверазжижающих препаратов «на всякий случай» — даже если вам «всегда так назначали», «сосед пьёт и ничего», или «лаборант сказала — кровь густая». 

2. Уточните диагноз и показания — спросите врача: «Какое именно состояние требует приёма этого препарата? Какова вероятность тромба без него? Какие риски кровотечения у меня лично?» Хороший врач не обидится — наоборот, оценит вашу вовлеченность. 

3. Следите за симптомами — при появлении необычных синяков, носовых кровотечений, чёрного стула, рвоты «кофейной гущей», головокружения, слабости — срочно к врачу. Это может быть начало кровотечения. 

Ответственность — не в запретах, а в осознанности

Инициатива Мясникова — не попытка переложить вину на лаборантов или запугать пациентов. Это призыв к культуре ответственности на всех уровнях: от министерства и врача — до пациента и фармацевта. 

Антикоагулянты — одно из величайших достижений кардиологии XX века. Но как писал Гиппократ:

«Прежде всего — не навреди». 

Если мы хотим, чтобы эти препараты и дальше спасали жизни — а не отнимали их, — нужно говорить не «густая кровь», а «высокий риск тромбоэмболии». Назначать не «на глаз», а по протоколам. Принимать не «от греха подальше», а с пониманием: это не витамины. Это — скальпель. И в руках непрофессионала он действительно может перерезать горло. 

Берегите себя. И доверяйте не словам — а фактам, диагностике и компетентному врачу.