«Вы подписали согласие». В больницах США изымают органы у еще живых пациентов. Как это происходит?

Живые тела — мёртвые органы: как нарушается граница между жизнью и смертью

Один из фундаментальных принципов современной трансплантологии — чёткое и однозначное определение момента смерти. В США и большинстве развитых стран за такую точку отсчёта принимается смерть мозга: состояние, при котором все функции головного мозга необратимо прекращены, но сердце продолжает биться благодаря аппаратам жизнеобеспечения. Именно в таких случаях, при строгом соблюдении протоколов, допускается изъятие органов — с целью спасти других пациентов. Однако расследование The New York Times показало: эта граница, считающаяся неприкосновенной, всё чаще становится зоной серых схем, давления и моральных нарушений.

В Нью-Мексико 42-летняя женщина, попавшая в тяжёлую кому после инсульта, вдруг начала шевелить пальцами и реагировать на голоса родных. Её мать с тревогой сообщила об этом врачам, надеясь на пробуждение. Вместо этого семья узнала, что пациентку уже вносят в список потенциальных доноров — и хирургическая команда готовится к операции. Никаких повторных тестов на мозговую активность проведено не было.

Во Флориде мужчина с тяжёлой черепно-мозговой травмой, находившийся на ИВЛ, вдруг открыл глаза, начал плакать и судорожно кусать дыхательную трубку, когда медики объявили о планах отключить аппарат. Очевидцы утверждают: он явно осознавал происходящее. Тем не менее, через несколько часов его сердце остановилось — якобы из-за «естественного ухудшения состояния». Органы были изъяты в течение часа.

Ещё более шокирующий случай произошёл в Западной Вирджинии. Парализованному пациенту, не способному говорить и двигаться из-за нейромышечного блокатора, ввели седативное и попросили поставить подпись под документом о согласии на изъятие органов. Подпись была получена. Органы изъяли.

Эти инциденты — не исключение, а часть системной проблемы. По данным NYT, 55 врачей, медсестёр и реаниматологов из 19 штатов признались, что хотя бы раз становились свидетелями давления со стороны сотрудников так называемых орган-провайдеров — некоммерческих организаций, контролирующих донорскую сеть.

Кто управляет процессом: некоммерческие организации и «гонка за органами»

В США система донорства устроена так, что за каждым регионом закреплена одна из 57 некоммерческих организаций, уполномоченных на сбор и распределение органов. Эти структуры получают финансирование от государства и страховых компаний в зависимости от количества собранных органов. Это создаёт стимул к увеличению показателей — и, как следствие, к давлению на врачей и семьи пациентов.

Сотрудники этих организаций часто прибывают в больницы сразу после поступления тяжёлых пациентов, подключённых к ИВЛ. Их задача — как можно быстрее выявить «потенциальных доноров» и начать процесс согласования с родственниками. Однако, как показало расследование, в некоторых случаях они начинают подготовку к изъятию органов до официального подтверждения смерти мозга, что нарушает медицинские и этические нормы.

Более того, врачи сообщают, что на них оказывают психологическое давление:

«Вы хотите помочь кому-то выжить?», «Этот человек уже не вернётся», «Органы в хорошем состоянии — не упустите шанс спасти жизни».

Такие формулировки, пусть и завуалированно, подталкивают к решению, которое может быть принято не на основе медицинских показаний, а под влиянием эмоций и внешнего давления.

Россия: закон, этика и пробелы в системе

На фоне скандала в США важно сравнить, как устроена система донорства в России. По словам юриста, члена Общественного совета по защите прав пациента при Росздравнадзоре Алексея Старченко, в нашей стране трансплантация регулируется законом «О трансплантации органов и (или) тканей человека», принятым в 1992 году. Этот закон запрещает продажу органов и предписывает, что донорство должно быть бесплатным и добровольным.

Изъятие органов возможно в двух случаях: при биологической смерти или смерти мозга. Для подтверждения смерти мозга проводится комплексное обследование: электроэнцефалография, проверка отсутствия рефлексов, ангиография сосудов мозга. Только после этого комиссия врачей подписывает протокол, фиксирующий смерть. Только тогда может быть начата подготовка к изъятию органов.

Презумпция согласия: удобство или риск?

В России действует презумпция согласия — это означает, что органы могут быть изъяты у умершего, если при жизни он не заявил о своём несогласии, а родственники не возражают. Однако, как отмечает Старченко, в этом и кроется главный недостаток системы: отсутствует механизм фиксации воли человека.

Например, если человек погиб в ДТП, и его доставляют в реанимацию без сознания, а родственники ещё не оповещены, врачи могут начать процедуру изъятия органов сразу после диагностики смерти мозга — даже если сам пациент при жизни был против донорства. Потому что нет единой базы, где бы фиксировались такие предпочтения.

«В других странах, например в Германии или Франции, существуют специальные донорские карты, реестры, цифровые записи в медицинских картах. У нас этого нет. И это создаёт этическую и правовую ловушку», — поясняет юрист.

Кто может стать донором и как проходит процесс

В России донором может стать любой человек, не имеющий онкологических заболеваний, ВИЧ, гепатита В и С, сифилиса и других инфекций, представляющих угрозу для реципиента. Изъятие органов проводится исключительно в государственных медицинских учреждениях, включённых в специальный перечень, утверждённый Министерством здравоохранения. Это требование призвано обеспечить контроль и соблюдение всех правовых и медицинских норм в процессе трансплантации.

Важным элементом системы является защита врачебной тайны. Медицинские работники не имеют права напрямую сообщать о потенциальных донорах в другие клиники или организации. Любая передача персональных данных пациента возможна только в строго определённых случаях — например, при его переводе в другое лечебное учреждение и исключительно в интересах самого больного. Нарушение этих правил, включая передачу информации о пациенте с целью организации донорской операции, может быть расценено как уголовное преступление. В случае, если родственники узнают о подобных действиях, они вправе обратиться в правоохранительные органы и инициировать судебное разбирательство.

Наравне с посмертным донорством в России разрешено прижизненное — в частности, пересадка части печени или одной почки. Однако такая процедура разрешена только между близкими родственниками. Это ограничение направлено на предотвращение коммерциализации трансплантаций и ликвидации чёрного рынка органов, с которым сталкиваются некоторые страны. Чтобы подтвердить законность донорства, требуется генетическая экспертиза, доказывающая родство, а также заключение специальной врачебной комиссии, которая оценивает состояние здоровья донора и убеждается, что операция не поставит под угрозу его жизнь и здоровье.

Этика на грани

Скандал в США — тревожный сигнал для всего мира. Он показывает, как даже в развитых странах с высокими стандартами медицины система может быть подвержена коррупции, давлению и моральному компромиссу. В погоне за количеством спасённых жизней можно потерять саму суть медицины — уважение к жизни и достоинству человека.

В России, несмотря на более строгие формальные рамки, также существуют пробелы — особенно в части фиксации воли гражданина. Без внедрения единой донорской базы, цифровых реестров и прозрачных механизмов согласия, риск нарушений остаётся высоким.