В конце ноября вышла вторая книга московской писательницы Софьи Асташовой — «Любовь моя Ана». Аной экстремально худеющие девушки между собой называют нервную анорексию — расстройство пищевого поведения, связанное с частичным или полным отказом от еды. Есть и еще одно имя, Мия: до него сократили часто сопровождающую анорексию булимию — повторяющиеся приступы переедания и преднамеренной рвоты. Присвоение болезни девичьего имени позволяет одновременно как будто закрыть глаза на страшный диагноз и сделать расстройство одушевленным. Как пишет Асташова в своей книге — сестренкой, подругой. Медленная расправа над собственным весом может начаться с обычной диеты, подсмотренной в тематическом паблике, а закончиться потерей не только килограммов, но и жизни. «Лента.ру» поговорила с самой писательницей, еще одной пережившей расстройства пищевого поведения (РПП) девушкой, психологами и психиатром о том, как живут люди с анорексией и можно ли побороть ненависть к своему телу.

В группе риска — девочки и девушки

Как и дебютная книга Софьи Асташовой «Вероятно, дьявол» (2023), входящая в дилогию с ней «Любовь моя Ана» рассказывает о девушке, образ себя у которой рябит, как поверхность озера. В первой книге героиня увязает в отношениях с наставником намного старше себя, разъедающих ее душу, а во второй ищет легкости в голоде, разъедающем ее тело. Разговор о женском теле у Асташовой получается еще более болезненным и дискомфортным, чем о токсичном романе с выкрученной динамикой власти, — и звонкий авторский голос рассказывает чудовищные вещи, на которые нужно перестать закрывать глаза.

«В тени деревьев я тут же почувствовала озноб. Летом я мерзла. Холод бил из самого сердца, словно там началась жестокая зима — мороз градусов под сорок. Это тоже хороший знак. По голым рукам побежали мурашки, и я еще крепче обняла себя, когда услышала за спиной мужской шепот: — Какая девушка, какая фигура! Идеальная!» — «Любовь моя Ана», Софья Асташова.

В последние годы на русском языке выходили и другие романы о разрушительном влиянии РПП. «Посмотри на себя» Екатерины Ненаховой раскладывает расстройства на спектр создаваемых им эффектов: от эффекта спортивного алиби до эффекта преимущества над партнером. «Голод. Нетолстый роман» Светланы Павловой выводит булимию в параллель с клептоманией избранника главной героини. А «Вскормленная» Мелиссы Бродер показывает успешную девушку, считающую каждую калорию и регулярно срывающуюся, пока случайное знакомство не заставляет ее жаждать других чувственных опытов. У Асташовой анорексия, Ана, встает со страниц даже не призраком, а почти телесным двойником (что вполне логично — уничтожая свой вес, героиня расправится буквально с половиной себя), имеющим свой голос и вызывающим на бой. Диетолог Екатерина Пырьева говорит, что только официально нервная анорексия есть у 1,2 процента у женщин и 0,29 процента у мужчин, при этом подавляющее число больных (90 процентов) — это девочки и молодые женщины от 12 до 24 лет.

«Согласно данным ФГБУН "ФИЦ питания и биотехнологии", за последние пять лет количество пациентов с диагнозом "нервная анорексия", которых госпитализируют в стационары Москвы, возросло в 10 раз», — рассказывает Пырьева.

В беседе с «Лентой.ру» психиатр, психотерапевт Марина Труфанова подтверждает: нервная анорексия чаще развивается у девочек подросткового возраста и молодых женщин.

«Она ухудшает здоровье, опасна для жизни и может сочетаться с другими психическими заболеваниями, в частности с депрессией. К сожалению, пока нет таблеток, которые помогают быстро и гарантированно, поэтому основной метод помощи — психотерапия. Лечение всегда комплексное: от диагностики и подбора лекарственной терапии до работы с близкими. Восстановление может занять несколько лет — это связано с высоким риском срывов и развития других расстройств, даже после выздоровления. Я бы рекомендовала и в ремиссии продолжать посещение психиатра и встречи с психологом, также желательно участвовать в психотерапевтических группах и группах поддержки», — говорит Труфанова.

«Вырабатывается энергия из ниоткуда, и ты начинаешь получать удовольствие. Пьянящее полуобморочное состояние — кружится голова, тело потряхивает, в глубине живота порхают бабочки. Я почти не чувствовала землю под ногами. Я такая легкая, что кажется — раз и улечу. Испытав такое однажды, я уже не могу забыть это чувство, я хочу снова и снова ловить волну этого призрачного удовольствия, незримого полета, легкости и невесомости», — «Любовь моя Ана», Софья Асташова.

В свою очередь, медицинский психолог Европейского медицинского центра (ЕМС) Валерия Мошняцкая напомнила, что на ранних стадиях заболевания справиться с ним проще, поэтому при столкновении с анорексией важно как можно скорее обратиться за помощью. Самостоятельно определить стадию анорексии сложно, но есть несколько признаков, которые могут указывать на серьезность проблемы. Среди них Мошняцкая назвала сильное снижение веса.

«Если человек потерял более 20 процентов, это может быть признаком анорексии. Искаженное восприятие своего тела — еще один тревожный звоночек. В этом случае даже очень худой человек считает себя толстым. Страх перед набором веса должен также насторожить. Если человек ограничивает себя в еде или чрезмерно занимается спортом, чтобы не набрать вес, это повод бить тревогу. Еще один тревожный сигнал — отрицание проблемы. Человек может отказываться от помощи и не осознавать наличие проблем в пищевом поведении», — Валерия Мошняцкая, медицинский психолог Европейского медицинского центра (ЕМС).

Мошняцкая отметила, что на ранних стадиях анорексии человек может еще не осознавать проблему и быть готовым принять помощь. В этом случае поддержка близких людей, консультации с психологом и психиатром, а также изменение образа жизни помогают справиться с болезнью и не создать вторичных проблем со здоровьем и психикой.

«Но на более поздних стадиях анорексия может стать более устойчивой и сложной для лечения. В таких случаях может потребоваться помощь специалистов в области гастроэнтерологии, а также диетологов и врачей других специализаций. Важно помнить, что анорексия — это не просто отсутствие аппетита, а серьезное заболевание, которое требует профессионального подхода», — добавила медицинский психолог.

Грань между автором и героиней

Откровенная, захватывающая и местами мучительная книга Софьи Асташовой оставляет читателя с вопросом: где пролегает грань между писательницей и ее героиней. В беседе с «Лентой.ру» Софья Асташова отвечает на него. Софья Асташова, писательница: Такой вопрос действительно часто задают. Эта грань пластична и изменчива, как волны, поэтому не лишним будет в очередной раз задуматься: где пролегает грань между мной и героиней? Она пролегает во временной дистанции. Время разделяет меня и героиню. Героиня — это то прошлое «я», которое отделилось и живет самостоятельно. Эта грань также пролегает в сознании читателя. Героиня — это, по сути, просто слова на бумаге, но волшебство происходит в сознании читателя, когда он читает книгу. В его голове складывается образ героини, и у каждого — он свой. А может быть, этой грани нет вовсе — я вкладываю всю себя, когда пишу, и ставлю себя на место героини. Эта грань абстрактна. Ее нельзя измерить по определенным параметрам. И это то, что делает письмо и чтение художественной прозы ценными инструментами, развивающими гибкость сознания. Способность человека мыслить гибко позволила создать много не только прекрасных, но и полезных вещей. Без абстрактного мышления нам было бы очень сложно выжить как виду. Кто знает, где бы мы сейчас оказались, если бы не умели мыслить абстрактно. Так и в том, что касается определения границы между автором и героиней, — я отдаю это на определение читателям.

История Каси: колбаса возле кровати и операция

Каждая история борьбы с анорексией, окончившаяся победой или относительной победой, индивидуальна. Однако специалисты напоминают — победа над заболеванием не всегда может быть полной и не сразу будет приносить стопроцентное облегчение.

«В одной книге мне запомнилось сравнение заболевания и пальто. Если у человека забрали пальто, не предложив замену, будет холодно и неуютно. И здесь можно обдумать, что вам дает выздоровление? Для каких надежд и целей теперь есть место, какие возможности открываются? Иногда я предлагаю представить хрустальный шар, чтобы рассказать, какие изменения вы видите в своем желаемом будущем. Можно обдумать, кто из близких поддержит вас, кто будет рад вашим улучшениям. Многим помогает спланировать, как вы будете держать их в курсе, кого хотели бы поблагодарить за помощь», — Олеся Зайко, психолог.

В беседе с «Лентой.ру» свою историю борьбы с расстройством пищевого поведения рассказала еще одна писательница Кася Кустова. Кася Кустова, писательница: До 18 лет я жила, вообще не заморачиваясь о своем весе. Моя история началась банально: начала худеть из-за парня. Одна из его подруг была очень худой, я ревновала, решила, что ему нравятся худые девушки, и поставила себе цель стать любой ценой худее этой подруги. Похудела с 45 килограммов до 37, не могла ходить, постоянно падала в обмороки. Каждый вечер я клала возле кровати кусочек сыра или колбасы, чтобы были силы встать с кровати. Но однажды и сыр не помог мне встать. Я испугалась, что умру, и отъелась до 43 килограммов, сколько и весила почти всю жизнь. Дисморфофобия не покидала меня ни на день, даже при весе 43 килограмма я время от времени казалась себе толстой и уродливой. Я не позволяла себе весить больше 45 килограммов, как только видела, что вес начинает увеличиваться, — голодала несколько дней. Так я прожила несколько лет, находясь примерно в одном и том же экстремально низком весе. Потом была беременность, во время которой со мной случился психоз. Я довольно много набрала во время беременности, а после родов меня стали лечить от диагностированного основного психического заболевания. Просто факт: очень многие набирают вес на антипсихотиках и некоторых антидепрессантах, и этот вес сбросить практически невозможно. Суммарно мой вес увеличился почти на 40 килограммов — вдвое от моего привычного веса. Это произошло в очень короткий срок — меньше, чем за три года. Стоит ли говорить, как я себя чувствовала в этом весе, когда я даже в 40 кг считала себя толстой? Мне казалось, что я наказана судьбой за то, что не ценила себя, когда была худой, а теперь пришлось познать по-настоящему, что значит быть толстой. Казалось, что все знакомые обсуждают меня и злорадствуют. В большом весе начались ужасные проблемы: не могла подняться даже на третий этаж, в кровь растирала ляжки, постоянно задыхалась, храпела, начался преддиабет. Я пыталась похудеть всеми существующими легальными способами, в том числе и на «волшебном» «Оземпике», но, с трудом сбросив пять килограммов, уже в течение недели набирала 10. Набор веса не останавливался. Я становилась все больше и больше с каждым днем. Моим постоянным спутником были ужасные мысли и даже планы. В день, когда я почувствовала, что больше не могу жить в своем теле, я написала бариатрическому хирургу. Мы нашли деньги и мне сделали продольную резекцию желудка. После операции я смогла похудеть лишь на 20 килограммов, а потом, как меня и предупреждали хирурги, ко мне вернулось еще около двух. Сперва я была разочарована результатом: большинство пациентов этой бариатрической клиники с данными, похожими на мои, худели гораздо сильнее. Но я поняла, что сделала уже абсолютно все, что могла, для борьбы с лишним весом, и мне остается только отстать от себя. После операции у меня сильно изменились пищевые привычки, я стала питаться гораздо здоровее, ушли проблемы со здоровьем. Я питаюсь по-прежнему маленькими порциями, в день выходит около 1600-1800 калорий. Для меня нет запретных продуктов, но некоторые блюда, например, пиццу и жирную пасту, я есть уже не могу — у меня от таких блюд сильная изжога. Вес уходил быстро первые три месяца, а потом вышел на плато. Я пробовала похудеть еще сильнее, но эти несчастные два килограмма так и плавают вокруг меня, и меньше, чем 62 килограмма, мне весить так и не удалось. А в целом мой вес не меняется уже два года, это примерно от 63 до 65 килограммов при росте 158 сантиметров, и я буду рада, если он останется таким же дальше. Сейчас я ношу 46-48 размер одежды, мое тело далеко от тела мечты, и по-прежнему бывают дни, когда я недовольна им. Но таких дней стало несравнимо меньше по сравнению с прошлым, и большую часть времени я себе нравлюсь.

Отголоски анорексии

Медицинский психолог Валерия Мошняцкая предупреждает: даже если человек успешно справился с расстройствами пищевого поведения, в том числе и с анорексией, некоторые последствия могут сохраняться.

«Длительные ограничения в питании могут стать причиной нарушения работы пищеварительной системы. После восстановления питания организму требуется время на адаптацию и восстановление функций пищеварения. Кроме того, после анорексии организм может испытывать трудности с восстановлением нормального веса. Это может быть связано и с физиологическими изменениями, и с психологическими аспектами, которые влияют на пищевое поведение», — рассказывает психолог.

«Мне пришлось потерять половину волос и всю зубную эмаль. Попрощаться со сном и людьми, которые были в моей жизни до Аны. Срывать голос при каждом разговоре с мамой, ведь я могла только кричать», — «Любовь моя Ана», Софья Асташова.

Мошняцкая добавляет, что слабый иммунитет — неприятное последствие борьбы с РПП.

«Недостаток питательных веществ может ослабить иммунную систему, а организм становится более уязвимым к инфекциям и заболеваниям. РПП могут привести к нарушениям обмена веществ. В этом случае может потребоваться дополнительное медицинское наблюдение и коррекция», — говорит специалистка.

Однако помимо физических, человек после РПП может столкнуться с рядом психологических последствий.

«Анорексия может оставить глубокий след в психике человека, вызывая чувство вины, стыда и неуверенности в себе. Кроме того, человек может продолжать страдать от страха перед набором веса. Даже после восстановления нормального питания некоторые люди могут продолжать испытывать страх перед набором веса. Это может привести к рецидиву РПП», — Валерия Мошняцкая, медицинский психолог Европейского медицинского центра (ЕМС).

Сложности в социальных взаимодействиях — еще одно последствие, отмечает Мошняцкая.

«Психологические проблемы, связанные с РПП, могут затруднять общение с окружающими людьми, особенно в ситуациях, которые связаны с едой и питанием. Человек также может столкнуться с тревожными расстройствами и депрессией. Эти состояния требуют помощи профессионалов», — подчеркивает она.

Важно помнить, что даже после победы над РПП человек может столкнуться с определенными трудностями. Но поддержка близких людей, системное наблюдение у психиатра и психолога и забота о себе могут помочь преодолеть эти трудности и позволить вернуться к полноценной жизни, заверяет специалистка.

Дневник питания и спорт в ремиссии — советы специалистов

Ремиссия при расстройстве пищевого поведения — это время, когда симптомы заболевания уменьшаются или исчезают. Чтобы помочь себе не сорваться после выхода в ремиссию, медицинский психолог Валерия Мошняцкая дает список полезных шагов.

Помощь специалиста. Работа с психотерапевтом и психиатром может помочь лучше понять причины РПП и разработать стратегии для предотвращения срывов.
Дневник питания. Важно записывать все, что вы едите, свои чувства и мысли по этому поводу. Это поможет отслеживать свой прогресс и выявлять триггеры, которые могут привести к срыву.
Здоровые привычки. Занимайтесь спортом, высыпайтесь, уделяйте время хобби и другим занятиям, которые приносят радость. Здоровый образ жизни может помочь снизить уровень стресса и улучшить настроение, а, значит, срываться не захочется.
Избегайте триггеров. Старайтесь избегать ситуаций и людей, которые вызывают у вас тревогу или стресс. Если это невозможно, разработайте стратегии, как справиться с этими эмоциями здоровым образом.
Связь с близкими. Общение с людьми, которые понимают вашу ситуацию и поддерживают, может быть очень полезным. Близкие также могут предложить вам поддержку и помощь, если вы почувствуете, что начинаете срываться.
Не бойтесь просить о помощи. Если вы чувствуете, что не можете справиться самостоятельно, обратитесь за помощью к своим близким, друзьям или профессионалам.
Будьте терпеливы к себе. Восстановление после РПП — это длительный процесс, который требует времени и усилий. Не расстраивайтесь, если иногда вы будете чувствуете себя хуже. Главное — продолжать двигаться вперед.

«Я ничего не слышала. Сейчас я могу только удивляться силе своего организма. Насколько он сильнее тупой человеческой воли. Насколько он хотел жить», — «Любовь моя Ана», Софья Асташова.

Психиатр, психотерапевт Марина Труфанова согласилась, что дневник может помочь в наблюдении за собой и профилактике срыва.

«Новейшие исследования сообщают нам, что физические упражнения могут дать замечательный эффект — особенно те, где нужно активно дышать или даже хорошенько пропотеть, — говорит она. — Можно выбрать из того, что подходит, — гулять быстрым шагом, устраивать небольшие пробежки, заниматься йогой или отправиться в зал и заниматься с железом. Любой из этих вариантов может способствовать жизни без рецидивов».

Психолог Олеся Зайко напомнила, что исцеление ощущается не только как победа.

«Успех иногда кажется сном, может накрывать усталостью и тревогой — и это нормально. Думаю, нет требования "верить в себя" — можно выбирать действия, поддерживающие выздоровление даже в плохом настроении и без особой веры в успех. Важно иногда спрашивать себя: как вы это сделали? Как подготовили почву для этих перемен? Что вам нравится в происходящем? Что может пойти хорошо и что вам нужно для этого делать? — перечислила возможный перечень вопросов к себе специалист. — Есть и такое упражнение — придумать пятьдесят (!) веских причин для сохранения улучшений. Пригодятся даже необычные и забавные, например, "моя собака будет этому рада" или "я смогу увидеть северное сияние"».

Отключить соцсети и поорать в бумагу — рекомендации выживших

Софья Асташова рекомендует пережившим РПП и вышедшим в ремиссию в первую очередь ограждать себя от возможных триггеров — а таких вокруг будет очень много.

«В первую очередь, это соцсети. К сожалению, в соцсетях процветает диетическая культура, которая показывает волшебные результаты, волшебные рецепты стройности и красоты. Соцсети провоцируют нас на то, чтобы все время сравнивать себя с другими, не учитывая контекста. В целом соцсети превозносят внешность человека как главную ценность, — говорит писательница. — В соцсетях часто транслируется идея, что стройность — это показатель здоровья и силы духа. Это не так, не поддавайтесь на эти уловки. Они просто хотят продать вам больше, еще больше продуктов, которые могут быстро изменить вашу жизнь. Я знаю, очень хочется быстрых перемен здесь и сейчас, но если вам обещают, что вы сможете быстро изменить свою жизнь, то будьте осторожны — здесь кроется подвох».

Диетическая культура давит на очень уязвимые струны души, напоминает она.

«"Если ты добьешься идеальной внешности — все остальное тоже автоматически станет идеальным". Нет, не станет. На деле это огромный рынок, который работает на нашей потребности в социальном одобрении. Помните, что вы — это не ваш вес, не ваше тело и внешность, вы — это намного больше. Сказать это очень легко, но по-честному сместить фокус с внешности на какие-то другие ценности очень сложно, — рассуждает Софья Асташова. — Цепляйтесь зубами, ногтями, всеми силами за свои ценности, которые не касаются внешнего вида. Я уверена, что у каждого, кто читает эту статью, их очень много, не забывайте о них».

Кася Кустова честно признается: ее история — не совсем про принятие себя.

«По законам принятия я должна была бы полюбить себя в весе 80 килограммов. Но я не смогла этого сделать, поэтому не вправе давать никаких советов. Я даже не уверена на все 100 процентов, что мое РПП в ремиссии, потому что иногда я начинаю бояться, что снова наберу вес и снова пройду через все те ужасные страдания. Но все же я прошла огромный путь от страшной ненависти, от экстремизма по отношению к себе — к заботе о себе и наполненной полноценной жизни», — говорит она.

Писательница подчеркивает, что самое главное — то, что ей удалось вернуть радость жизни.

«Могу только поделиться тем, что дает мне эту радость и отвлекает от негативных мыслей о весе и теле. Первая вещь — это красивая, модная и удобная одежда по размеру. Я знаю, что такую можно найти практически в любом размере. Я заморочилась и наняла стилистку, мы с ней перебрали весь мой гардероб, убрали все, что меня не украшало, докупили новые стильные современные вещи. Это было очень терапевтично, после этой встречи изменилось мое ощущение себя, я стала нравиться себе на фото, стала любоваться собой в зеркалах», — Кася Кустова, писательница.

Еще одним спасительным приемом для Каси Кустовой стало письмо.

«Когда я чувствую, что начинаю загоняться из-за внешности, — я сажусь за ноутбук, убегаю в свои вымышленные миры, а возвращаюсь с 10-15 тысячами знаков нового текста и полностью переключившейся. Можно вести чисто терапевтические заметки, "поорать в бумагу". Профессиональная помощь, конечно, тоже очень важна — но нужно найти такого специалиста, с кем будет комфортно, и настраиваться на длительную работу», — подчеркивает она.

Анорексия у другого: что делать близким

Американская философ Сьюзен Сонтаг в эссе «Двойной стандарт старения» связывает страх женщины перед лишним весом с боязнью потерять молодость, а стало быть — ценность в глазах патриархального общества:

«В ранней молодости они максимально приближаются к своей идеальной форме: стройная фигура, гладкая, упругая кожа, слабые мышцы, изящные движения. Их задача — сохранять этот образ как можно дольше. Женщины оберегают свое тело — от ожесточения, загрубления, лишнего веса».

При этом часто, возможно, неосознанно, уже прошедшие через возрастные трансформации близкие передают молодой девушке страх перед изменениями, возрастом, весом. Специалисты и пережившие опыт РПП собеседницы «Ленты.ру» дали рекомендации людям, которые хотели бы помочь своим близким с РПП. Так, Софья Асташова призывает не пытаться справиться с проблемой в одиночку.

«Человеку, который сам не прошел через это расстройство, сложно понять, что происходит в голове у того, кого затягивает болезнь. От такого тотального непонимания могут возникать конфликты, и просто, по-человечески, — опускаться руки. По возможности близким стоит обращаться к специалистам, информированным о расстройствах пищевого поведения — соматическим врачам, психологам и психиатрам», — Софья Асташова, писательница.

Она также посоветовала готовиться к долгой работе и к тому, что просто не будет:

«Что точно делать не нужно, это комментировать внешность своего близкого. Старайтесь избегать оценочных суждений касательно внешности. Положительное подкрепление снижения веса: "Какая ты стала красивая, стройная, звонкая" будет усиливать ограничения в еде и посылать сигнал "ты все правильно делаешь", а комментарии об увеличении веса будут приводить к эмоциональным кризисам, с которыми человек будет справляться с помощью еды».

Кася Кустова с сожалением отметила, что ее окружение было довольно токсичным: родители и бывший муж не стеснялись комментировать вес и внешность девушки в самых жестких выражениях. По ее мнению, лучше вообще ничего не говорить о внешности близкого человека с РПП.

«Говорили, что я похожа на белого медведя, чей процент жира больше 60, и много другого подобного. Говорили, что на меня неприятно смотреть, что я вызываю отвращение, особенно когда ем. Что я скоро умру от ожирения, если не возьму себя в руки и не начну "просто голодать". Они искренне думали, что таким образом выражают заботу обо мне и обеспокоенность моим здоровьем, — вспоминает она. — Но толстый человек всегда сам знает, что он толстый. У него есть дома зеркало и есть глаза. Если ему с утра до вечера напоминать о том, что он толстый, это не мотивирует его взять себя в руки и начать ограничивать питание. Как правило, диеты ведут к еще большему набору веса — так было и у меня. А если человек принимает необходимые ему гормональные препараты или психофарму, то я вообще тогда не знаю, что делать. У меня было чувство, что меня ненавидит и отторгает весь мир. Незнакомые мужчины в кафе подходили ко мне и говорили, что я не должна есть никогда, писали оскорбительные комментарии в интернете. Если ты толстая, обязательно найдется тот, кто тебе об этом напомнит. Так пусть хотя бы близкие воздержатся от комментариев твоего тела».

Психиатр Марина Труфанова говорит, что на всех этапах рекомендуется семейная психотерапия с родственниками — им важно понимать, что речь не о нарушении поведения, а о психическом расстройстве.

«На мой взгляд, это особо важный вид помощи, особенно если диагноз ставится несовершеннолетним. Сюда же относится психопросвещение в работе с близкими, семейные консультации, группа поддержки и обучения навыкам», — добавляет она.

«Что с тобой? Почему ты не можешь вести себя по-человечески? Когда ребенок начинает ускользать, у родителей включается магическое мышление. Мама верила, что кто-то наложил на меня порчу или сглазил. Если так, то я желала остаться под этим заклятием. Но ей придется поверить, что это я сама. Я не успокоюсь, пока она не поймет, что это я сама. Меня злила эта детская вера в сверхъестественное и то, что мама все забывает. Мне казалось, что каждое утро она просыпается и начинает жизнь с чистого листа. Буквально будто из ее памяти стиралось все, что было до этого дня. Может, она думает, что если болезнь не замечать, то она пройдет сама собой?» — «Любовь моя Ана», Софья Асташова.

Медицинский психолог Валерия Мошняцкая напоминает о важности понимания и принятия чувств столкнувшегося с РПП близкого.

«РПП — это серьезное заболевание, которое может вызывать сильные эмоции и стресс. Будьте готовы выслушать человека и поддержать его, — говорит она. — Не забывайте предлагать помощь. Приготовление еды, покупка продуктов или другие бытовые дела, связанные с питанием, — все это может помочь. Но важно делать это только тогда, когда сам человек об этом просит».

Она призвала не критиковать и не осуждать близкого человека во время и после борьбы с РПП.

«Это может вызвать чувство вины и стыда, а они могут спровоцировать срыв. Будьте терпеливыми, ведь восстановление после РПП требует времени. Иногда человек может чувствовать себя хуже, и это нормально. Помогите человеку обнаружить новые интересы и хобби. Это избавит от лишних мыслей о еде и РПП», — пишет Мошняцкая.

Наконец, эксперт заявила о важности поддержки человека в работе с психотерапевтом и другими специалистами — профессиональная помощь, подчеркнула она, очень полезна для восстановления после РПП.

«Люди без РПП совершенно точно не представляют, каково это — каждый день жить в ненависти к себе. Что значит быть заложницей цифры на весах, мыслей о еде и чувства вины. Это не жизнь — это рабство, пытка. Хотя, если честно, мне с трудом верится, что в мире остались женщины без РПП», — Кася Кустова, писательница.

Редакция благодарит издательство Inspiria за предоставленную для подготовки материала книгу.