The Financial Times: следователи отказали Калви в снятии электронного браслета для проведения МРТ

Майкла Калви оперировали устаревшим способом из-за отказа следователей снять с него электронный браслет для проведения МРТ. Из-за отсутствия магнитно-резонансной томографии раковую опухоль на бедре обвиняемому в растрате бизнесмену удаляли по менее прогрессивной технологии, поэтому Калви пришлось пройти дополнительный курс лучевой терапии. Об этом сообщает The Financial Times со ссылкой на два источника, близких к Калви. Медики должны были настоять на том, чтобы с Калви сняли браслет, считает член Общественной наблюдательной комиссии Москвы Ева Меркачёва. — Медики могли это сделать двумя способами. В первую очередь, обратиться в Следственный комитет, а во вторую очередь, во ФСИН. ФСИН отвечает за то, в каких условиях находятся домашние арестованные. И вообще, если человек либо под домашним арестом, либо в СИЗО, самое главное, что стоит на повестке дня, — это вопрос охраны здоровья и жизни. В данном случае совершенно очевидно, что человеку для сохранения здоровья нужна была операция и лучше, чтобы она была проведена без этого браслета. Я, честно говоря, поражена тому, что так все произошло. Обычно все соглашаются с доводами медиков, и нет никаких проблем в том, чтобы браслет снять. Были случаи, когда заключенные говорили, что они согласны компенсировать. Ведь, когда браслет снимается, второй раз его уже надеть невозможно. Там уже новые пломбы должны быть. Государство несет затраты на новый браслет. А заключенные говорили, что они согласны, что они платят, ведь ситуация такая, что нужно его снять. Я считаю, что здесь недоработали и медики гражданские, они проводили операцию, и сотрудники ФСИН, им нужно было настоять. Вообще, необязательно в данном случае даже было связываться со следствием. У ФСИН есть право в случае, если домашний арестованный человек заболеет, что-то у него случится, чаще всего у них браслеты на ноге, они приезжают, снимают, оставляют на несколько дней без браслета, потом принимают решение, что делать дальше. — А ведь сбежать может. — Человек сможет сбежать и с браслетом. Он берет ножницы, отрезает браслет и бежит. Тут все держится на том, что человек понимает ответственность, которую он понесет, если он подобное сделает. Я помню Майкла Калви в СИЗО, он сидел в 99/11, это «Кремлевский централ». Он, конечно, очень мечтал оказаться дома. И он не за что бы не променял свой домашний арест на нахождение в СИЗО. Поэтому я уверена, что глупых поступков он бы не совершал. — В итоге ему фактически была проведена операция более морально устаревшим методом. Это как-то может на здоровье отразится. Есть ли у него возможность обжаловать и формально, и по здоровью, если это отразится? — Это надо было делать раньше. Сейчас уже все делать поздно. Все медицинские манипуляции завершены. Получается, обжаловать действие или бездействие кого? Следователя? А следователь скажет, что к нему обратились с неправильной формой адвокаты или сотрудники ФСИН. Или скажет, что он письменно не отказывал. Это же бюрократия. Надо понимать, как это все происходило. Я думаю, на словах. Следствие сказало, что не будет снимать браслет, они не сняли, и все, и никаких формальных доказательств, никакого постановления об отказе снятия браслета не существует в природе. Поэтому обжаловать какой смысл? Моральный ущерб? Не думаю, что Калви нужны будут три-пять тысяч рублей, которые назначаются при моральном ущербе. Просто надо, чтобы это было уроком другим. Я думаю, что на истории Майкла Калви надо рассказать всем домашним арестованным, что они, в первую очередь, должны сами, их адвокаты, их родственники добиваться того, чтобы в случае необходимости каких-то медицинских процедур, чтобы это все проводилось по закону, что их здоровье в первую очередь. Законодательство позволяет снимать браслет. Магнитно-резонансная томография априори предусматривает снятие с себя всех металлических предметов, и медики об этом всегда предупреждают, но заставить пациента насильно проходить МРТ врач не может, считает руководитель отдела междисциплинарной онкологии Центра имени Дмитрия Рогачева Николай Жуков. — Исходя из той информации, что есть, можно предположить, что речь шла о выполнении магнитно-резонансной томографии для оценки распространенности опухоли в пределах мягких тканей и выполнении операции, потому что любая онкологическая операция предусматривает какой-то объем здоровых тканей, захват вокруг опухолевого поражения. Для того чтобы точно навигировать, используются дополнительные методы оценки. Учитывая, что оценка не была проведена, судя по всему, хирургическое вмешательство оказалось сомнительно радикальным, поэтому понадобилось проводить последующую лучевую терапию. — Что по поводу врачебной этики? Правозащитники говорят, что в таких случаях врачебные медицинские показания должны быть главенствующими. — Это не решение врача. Он мог и сам его снять, но это не врач должен делать. Я думаю, что, скорее всего, он предупредил, а дальше это решение самого человека, готов он снять этот браслет или нет, понимая риски от МРТ и понимая риски от того, что он снимет браслет без согласования с сотрудниками ФСИН. И он принял за себя решение, видимо, что лучше остаться в браслете. Почему сотрудники ФСИН сказали, что браслет снять нельзя, это большой вопрос. Business FM удалось дозвониться двум адвокатам Майкла Калви. Один из них сказал, что ничего не знает о случившемся и сейчас проверяет информацию, другой — что здоровье своего подзащитного не комментирует. Ранее суд отказался смягчать условия домашнего ареста Калви, несмотря на заявления бизнесмена о наличии у него злокачественной опухоли бедра. Адвокаты подавали апелляционную жалобу и указывали, что суд нарушил принципы гуманности по отношению к Калви. Дело против Майкла Калви и его партнеров возбудили в феврале 2019 года. По версии следствия, пять лет назад банк «Восточный», находившийся под контролем фонда Baring Vostok, дал безвозвратный кредит на 2,5 млрд долларов «Первому коллекторскому агентству». Сначала фигурантов обвиняли в мошенничестве, но потом переквалифицировали обвинение на статью о растрате в особо крупном размере.