Как лечиться в условиях «оптимизированной медицины» - личный опыт
«Обнуление» советской системы здравоохранения привело к обескураживающему результату: в лечении-то вам не откажут, но и лечить едва ли станут. Эпидемия коронавируса пришла в Россию вовремя – как раз, когда советскую систему медицины почти полностью демонтировали. Так называемая «оптимизация» привела к тому, что сложности возникли не только в глубокой провинции, где на сотни верст не осталось даже фельдшера, но и в крупных городах, и даже в Москве. Всю прелесть наплевательского отношения к здравоохранению люди почувствовали задолго до начала коронакризиса, особенно старшее поколение, которому есть с чем сравнивать. Да, отечественная система медицинского обслуживания и раньше была не на высоте. Вечно не хватало современного оборудования, больниц, поликлиник, приходилось часами сидеть в очередях. Но она была и все же лечила. Сейчас и этого нет. После «реформы» больниц стало еще меньше. Объединили поликлиники даже в столице, прошлые назвали филиалами, где сидят только терапевты, перегруженные текучкой и нередко в целом не очень профессиональные. Теоретически узкие специалисты вроде в поликлинике есть, но они разбросаны по филиалам, так что к хирургу, например, или на УЗИ необходимо ехать в другой район. Но по бумажке в поликлинике все есть. Хотя раньше они были в каждой, которые теперь объявили «филиалами». Как сказала мой знакомый доктор, специалист, в поликлиниках теперь сидят одни диспетчеры. Их задача быстренько сплавить пациента куда-нибудь еще. За полгода хождения по докторам мне нигде не назначили лечения, даже несчастной витаминки не выписали. Долго не могли и диагноз поставить, хотя стали направлять к серьезным, казалось бы, специалистам. «Какой интересный случай», - слышал я чаще всего себе в след, когда выходил из кабинета доктора. Это вам «интересный», а мне-то становилось все хуже. А как же с призывом не терять времени, не заниматься самолечением и бежать к врачу? Толку то! Единственное, что в Москве оказалось полезным, так это диспансеризация в парках. С нее то и началось мое лечение. Там делали анализы крови, и они оказались у меня не лучшими. Но уже было с чем идти к своему терапевту. Врач на диспансеризации повеселила: в выданной мне бумажке было рекомендовано «сократить употребление алкоголя» и «снизить вес». При том что я спиртное не употребляю вообще, даже изредка, а весил на тот момент 60 кг, это ниже нормы. Результаты анализа крови были таковы, что терапевт записала меня к онкологу. Ждать его пришлось две недели – раньше не было свободных мест. И выписала кучу направлений «чтобы исключить другие заболевания». Хороший доктор, жалко поменялся. Онколог принимал прямо в нашем филиале, но записаться к нему на первичный прием самостоятельно невозможно, только через терапевта. И даже на вторичный прием через «машинку цифровизации» это сделать нельзя. Принявший меня врач, судя по всему, специалист высокой квалификации, завотделением. Он долго смотрел на мои анализы, выходил подумать, консультировался по телефону с коллегами. Было решено направить на биопсию в Боткинскую больницу в городской центр крови. Там тоже цифровизация. Получаешь талончик и сидишь в зальчике с креслами и телевизорами ожидая, когда тебя вызовут. Прождал с 8 утра примерно до 13 часов. Наконец-то позвали. Оказалось, что это только карточку чтобы завести и поставить кучу подписей, что не имею претензий к тому, чего еще даже не делали. Потом опять ждать, и наконец попадаешь к «лечащему» врачу. Она внимательно выслушала, посмотрела бумажки, посокрушалась, что нет УЗИ селезенки и просила сделать. Это заняло 2-3 минуты, остальное время из отведенных 15 минут на пациента заняло заполнение бумажек в компьютере. Сам работаю с клавиатурой, но никогда не видел, чтобы так быстро печатали – вот что значит практика! Все доктора смело теперь могут идти в машинистки, если эта профессия еще жива. С пачкой бумажек направили в другую регистратуру. Там посокрушались, что могут записать на биопсию только через месяц. Куда деваться, записывайте через месяц. И опять этот вопрос: а как же «нельзя терять время»? Перед указанной датой мне позвонили и сказали, что в назначенный день принять не смогут, готовы на следующий день, но не с утра, а днем. Ну, хоть так. Даже лучше – чтобы приехать к 8 утра в Боткинскую больницу без машины надо было вставать в 4 утра. Сама процедура прошла относительно нормально, хотя снова чуть не сорвалась, но пожалели – уже давно жду и не возмущаюсь даже. Результатов ждать - две недели. В регистратуре сказали, что для получения результатов на прием к «лечащему врачу» записываться и получать талончик не надо. Но около ее двери была большая очередь тех, кто с талончиками. Практически всем нужно было выписать рецепт на получение лекарств. Оказывается, это надо делать каждый месяц. А ведь это больные люди, которым не то, что стоять, даже сидеть порой тяжело! Может поэтому меня и пропустили вперед. «Лечащий доктор» даже не взглянула в мою сторону, все бумажки распечатывала медсестра. А как же УЗИ селезенки, вы же просили? Даже не сказали диагноз, велели идти к своему онкологу, он скажет. Боже, это опять неделями ждать и трястись от неизвестности?! Сфотографировал врачебное заключение и отправил знакомому доктору, у которой в семье совсем недавно была онкология. Что это такое у меня - она не знала, но переслала знакомому врачу-гематологу. Предварительный диагноз – костный мозг перестал вырабатывать кровь. Если возьму направление нужной формы, то в НМИЦ Гематологии проведут более тщательный анализ. Пошел записываться к онкологу. Как я и думал, запись была только на декабрь, ждать почти два месяца. И тут чудо – кто-то оформляет отказ, и я попадаю на его место. На следующий день! Окружной онколог выписал мне направление нужной формы без разговоров и порадовался – попасть в этот институт не так-то просто. НМИЦ Гематологии оказался совершенно другой планетой, не сравнимой с первичной медициной. «Машинок цифровизации» нет, живая очередь. Но лечащий доктор заранее говорит примерное время, когда надо явиться. Удивительное отношение к пациенту – врач занимается им по-полной программе, и даже сам водит по всем лабораториям. То есть пока все необходимые процедуры не закончат, следующего не принимают. Поэтому и людей у кабинетов не много в очереди. Всего в этот же день было сделано мне около 30 анализов, из них 11 генетических. Среди них еще одна биопсия, поскольку в заключении из Центра крови из Боткинской больницы не оказалось и половины того, что нужно специалисту. Нет, конечно, можно было забрать биоматериал и тогда второй раз делать не надо было бы. Но помня сколько я ждал и как получал там бумажки, решил, что лучше повторить – меньше ценной крови потратишь. Через две недели, после консилиума, на котором обсуждается каждый пациент, мне сообщили диагноз и причины, которые его вызвали – застарелая инфекция. Спасибо докторам, которые у нас еще есть и которые работают для пациента! В инфекционной больнице мне подтвердили, что полагаются лекарства от государства, поскольку входят в список жизненно-важных препаратов. Лечение будет долгим, возможно пожизненным. В аптеках их не продают, да и если бы продавали весь набор стоит очень дорого, моей зарплаты не хватит. Но чтобы стали выдавать, надо получить направление департамента здравоохранения Москвы. Написал заявление, сдал необходимые документы, сказали, что все есть и больше ничего не надо. Ждите ответа по почте. Ответ обескуражил. На двух листах чиновники депздрава давали цитаты из разного рода постановлений и законов, где сказано, что я имею право на получение лекарств не зависимо от места регистрации. И… отказ, поскольку нет постоянной прописки в Москве. Но временная-то есть! И сами же говорили, что этого достаточно, тем более на пять лет. Два месяца препирательств ни к чему не привели – чиновники стояли, не дрогнув. В Росздравнадзоре сообщили, что все суды по аналогичным делам они выигрывают, но никто лекарств так и не получил. Кто воспользовался моим заявлением и сданными документами и выделенными государством средствами – не знаю. К тому моменту мое состояние уже сильно ухудшилось, поехал на родину. Там меня в течение дня оформили, опять взяли анализы и выдали лекарства, не дожидаясь, когда включат в реестр. Я уже был очень больной, и лечение надо было начинать немедленно, без бюрократической волокиты. Сейчас все хорошо, но мне действительно несколько раз повезло. Не все могут этим похвастаться, а многие уже и не пожалуются никогда, так и не дождавшись не только квалифицированной медпомощи, но вообще хоть какой-то реальной. Кстати, о терапевтах и УЗИ селезенки. Моего врача, которая отнеслась ко мне с таким вниманием и знанием дела, сменила некая пожилая дама-эскулапа, которая умудрилась выписать мне направление на «УЗИ организма», породив очередной анекдот. Специалист чуть не упала, увидев это у себя в компьютере. Мое полугодовое хождение по докторам показало, что в пострадавшие от реформы медицины можно смело записывать всех россиян: от несчастных пациентов до медработников на всех уровнях без исключения, любой специальности. Теперь их главная работа не лечить, а заполнять бумажки. И воевать со страховыми компаниями, убеждая их, что пациенту требуется именно это лечение, а не то, что подешевле. Все это стоит сил и нервов и на пациента порой именно их и не хватает. Таковы результаты провальной реформы, как бы не обижалась бывший министр Скворцова и ее начальники. Других эпитетов к нашей уродливой «оптимизации» нет. Советская медицина, которая долго сохранялась в России, хоть и была плохой, но каждый житель мог рассчитывать на медобслуживание. Не отказывают и сейчас. Но и не лечат. И еще, в СССР медсистема была рассчитана на две беды: эпидемию и войну. Ее остатки сейчас пытаются спасти страну от первого бедствия. И дай бог не испытать на прочность от второго. Олег Павлов, «Суть событий»
