У старшей дочери певца Владимира Левкина вырезали опухоль головного мозга. Сам бывший солист группы "На-На" тоже борется с онкологией с 2003 года. 26-летняя Виктория Левкина в откровенном интервью Москве 24 рассказала о своей болезни, переживаниях и новом "лысом" имидже. Далее – монолог от первого лица. "Проблемы со стороны головы – это последнее, о чем я могла подумать" Все началось 29 декабря. Это было страшно, непонятно. Непонятно, что делать в такой ситуации. Я по жизни активный, деятельный человек. Моя жизнь связана с постоянными разъездами и командировками, я веду тренинги для студентов на молодежных форумах. Для меня очень важно, чтобы все знали: я не актриса! У меня никогда не болела голова, и какие-то проблемы со стороны головы – это последнее, о чем я могла подумать. Вечером 29 декабря я упала с эпилептическим припадком. Проснулась уже в больнице, ничего не помню. Меня разбудила мама, и я спросила, что происходит. Она ответила, что предварительно поставлен диагноз "опухоль мозга". На следующий день в больницу в Люблине ко мне приехали друзья с цветами и шариками, чтобы поддержать меня и сказать, что все будет хорошо. Я была в полнейшем шоке и не понимала, что происходит, мне кололи успокоительное. Когда сообщили о диагнозе, я почувствовала себя как в сериале "Анатомия страсти" (американский сериал о жизни и работе сотрудников больницы. – Прим. ред.). Я очень боялась всей этой темы, и последнее время все время смотрела этот сериал. До этого я не любила больницы и очень их боялась. 3 января, когда подтвердили диагноз "опухоль мозга", ко мне пришел нейрохирург, все объяснил и сказал, что это точно надо вырезать. Все праздники я провела в городской больнице. Мне делали уколы, чтобы убрать отек, потому что эпилептический припадок произошел как раз из-за отека опухоли. Хорошо, что он произошел, ведь если бы его не было, то опухоль бы росла дальше, а я жила и ничего не знала. У меня вообще не болела голова, и я не собиралась ее проверять. "Поскольку это правая лобная доля, такое бывает. Возможно, последнее время вы принимали какие-то невзвешенные решения", – говорил врач. Но я-то думала, что это молодость, и никак не связывала это со своим диагнозом. "Рассказать об этом было моим решением, не папиным" Операция прошла 15 января. Больше всего я переживала за маму. Я у нее единственная дочь, и мама тяжело все это перенесла. Я очень благодарна ей за то, что она была рядом и поддерживала все это время. Вся семья была рядом. И папа, конечно. Папа с Марусей (Марина Ичетовкина – четвертая жена Владимира Левкина, в браке с 2012 года. – Прим. ред.) на следующей день приехали. Это во многом сплотило семью. Меня поразили в этой ситуации и моя семья, и коллеги даже с прошлых работ, школьные друзья. Много людей вернулось, даже те, с кем долго не общалась. Я им очень благодарна. Но я решила поделиться, потому что работаю с молодежью и мне важно рассказать ребятам, что такое бывает и жизнь на этом не заканчивается. Не надо опускать руки, надо настраиваться на то, что мы все пройдем, это временно. Сейчас все хорошо. После гистологии нужно было пройти шестинедельное облучение вместе с химическими таблетками, так как опухоль была недоброкачественная. Во время операции мне сбрили часть волос, там сейчас шрам. А через три недели после облучения начали выпадать волосы сильно. Сразу я не хотела их сбривать, можно было прикрыть платком. У меня начинались большие проекты, поэтому не решилась. "Эта ситуация очень сблизила нас с мамой" Сейчас закончилось лучевое лечение, и я сбрила волосы. Пусть они отрастают ровно, и будет такая кардинальная смена имиджа. Хотя в других ситуациях я, конечно, на такое никогда бы не решилась. Врач сказал, что после операции я буду чувствовать себя хорошо, так и произошло. После операции я сразу села и сказала врачу: "У меня все хорошо, выписывайте меня". Я не думала, что через сутки после операции возьму компьютер и начну кому-то отвечать по работе, мне хотелось что-то делать. В итоге после операции я неделю провела в больнице, все врачи и персонал меня поддерживали. На лучевую терапию я ездила каждый день из дома, пять дней в неделю. Я сейчас с мамой живу, она возила меня каждый день в больницу на протяжении шести недель. Я могла бы и сама ездить за рулем, но все равно после облучения чувствую слабость, поэтому не хотела подвергать опасности ни себя, ни окружающих. Эта ситуация очень сблизила нас с мамой. Даже во время лучевой терапии я продолжала работать, мы открыли школу вожатых. Я была бодра и понимала, что мне нужно там присутствовать. Сейчас карантин, но я давно работаю удаленно или на фриланс-проектах. Поэтому выпала из рабочего графика буквально на две недели, делегировала какие-то вещи. В мае у меня будет финальная МРТ, где скажут, как дальше продолжать лечение, как часто необходимо проверяться. Но я искренне верю, что все будет хорошо. Чувствую себя хорошо, буду дальше соблюдать требования врачей и проверяться. Радует, что мы обнаружили это на стадии, когда можно было оперировать, а не тогда, когда бы все ахнули и сказали, что ничего с этим сделать нельзя. Это главная победа в ситуации. Наталья Лоскутникова, Наталья Чепрукова
