Врач кемеровской скорой рассказала о быте медиков после пожара в «Зимней вишне»

Почти 40 лет Елена Шагиахметова работает врачом скорой помощи в Кемерово — сотрудники именно её станции вывозили людей из горящего ТЦ «Зимняя вишня». В июне 2019-го её просьба поднять зарплаты попала на прямую линию с президентом России Владимиром Путиным. После этого власти провели масштабную проверку ситуации в первичном звене здравоохранения. Теперь у Елены новая цель: добиться, чтобы врачи скорой работали в соответствии с трудовым законодательством сменами по восемь часов. RT поговорил с Шагиахметовой и узнал, как она фактически в одиночку борется с переработками и плохим оснащением машин «скорой помощи» в городе. — Как ваше обращение дошло до президента? К каким результатам привело? — Письмо я опубликовала в своих группах в соцсетях. Далее моё обращение подхватили местный журнал и профсоюз медиков «Действие». Ребята из профсоюза и отправили смс про низкие зарплаты врачей. Моя зарплата на момент обращения ничем не отличалась от уровня 2006 года, когда появилась федеральная надбавка. Мне хватало её на скромную жизнь только потому, что я ещё получаю пенсию. А вот нагрузки такой на работе не было никогда за все 38 лет моей службы. Когда я смотрела прямую линию, президент упомянул и смс про «скорую помощь». Ему в это время показывали какое-то видео про колодец, но после него он вернулся к нашей теме. Глава государства нас заметил, потом весь август шёл мониторинг зарплат на «скорой» по всей России. Кузбасс оказался на 85 месте из 89. В соответствии с майскими указами врачам прибавили по одному окладу. И ещё повысили дополнительные выплаты до 15% от оклада — у нас условия труда считаются вредными, как у шахтёров, поэтому по закону нам нельзя работать больше восьми часов за смену. — Отношение к вам на работе после этого поменялось? — После прямой линии и проверок, связанных с обращением, главный врач объявил, что я ничем не отличаюсь от других работников, и должна работать по 12 часов. Но это противоречит Трудовому кодексу. Кроме того, 12 часов в спецбригаде на хорошей машине — это одно, а 12 часов на «Газели» — совершенно другое. Я писала в трудовую инспекцию, районную прокуратуру и начальнику областного департамента охраны здоровья населения. Ко всем пришлось обращаться дважды. Поэтому я и пойду в суд — хочу вернуть себе восьмичасовой рабочий день. — Сейчас нормы соблюдаются? — Нет, конечно. Традиционно «скорая» работает сутки или как у нас сейчас — по 12 часов. Если всех перевести на восьмичасовые смены, то, поскольку врачей не хватает, всем придётся активнее «крутиться» и чаще выходить на работу, чтобы обеспечить нужный состав бригады. Соответственно, не будет возможности брать себе переработки и получать за эти дополнительные часы деньги. Тогда многие медики просто уйдут. — Как вы отстаиваете свои права? — Ещё в 2017 году мы подготовили и провели митинг по поводу низких зарплат врачам «скорой». Тогда поменяли главного врача и примерно на 40% подняли зарплату, но ни о каких 200% от среднего оклада по региону, что соответствовало бы майским указам, и речи не шло. Основной рычаг воздействия — это Трудовой кодекс, потому что из него много чего не выполняется. Например, я пишу заявление главному врачу, если в машине недокомплект, например, нет аппарата для ЭКГ. Если страховой фонд обнаруживает в медицинской карте запись, что отсутствовал тот или иной аппарат, то это грозит приличным штрафом главному врачу за нарушение. — Сейчас по-прежнему не хватает специалистов? И как с этим обстоят дела у коллег в других регионах? — За пять лет к нам на станцию пришёл один врач, а уехало не меньше десяти — почти все в столицу. У нас мало бригад, отсюда задержки вызовов даже на сообщение «плохо с сердцем» по два-три часа. У нас нехватка врачей составляет примерно 55—60%, фельдшеров — 40—45%. Больше половины автохозяйства — под списание. Врачей не хватает даже в Москве. Но у вас зарплата высокая, и многих специалистов принимают с удовольствием. Особенно из Сибири, потому что от нас едут опытные врачи. — Часто ли штрафуют? — Редко, и только если есть решение суда. Нас так мало, что на нас почти не жалуются. Даже смерти как-то прощают. Самый крупный иск был, кажется, в 2018 году — на 4,5 миллиона — из-за того, что задержали вызов. Штрафы выплачиваются из зарплатного фонда станции. После обязательных выплат остаются деньги, которые пропорционально делят между всеми как стимулирующие выплаты. Так что для руководства, получается, чем меньше бригад, тем больше экономия. — Как реагируют ваши коллеги? — Жалуюсь письменно только я, другие жалуются мне, а сами ничего не делают. Боятся лишний раз в конфликт вступать. Некоторые говорят: вот, люди же работают 24 часа, и даже гордятся этим, что убивают себя сами. Но они другой жизни не знают. Я сама полтора года работала смены по восемь часов: написала заявление в соответствии со статьёй 94 ТК и вредными условиями труда. Это соответствует законодательству, но крайне неудобно для администрации при постоянной нехватке кадров. Теперь у нас официально ввели в договоры время смен с 8 до 20 часов и с 20 до 8, и на этом основании стараются выжить меня и совместителей, которые с 8 утра работают в поликлинике. Руководство упорно не соблюдает закон. Я добиваюсь, чтобы условия соблюдались. И люди на моём примере учатся добиваться своих прав, учатся не бояться начальства.