Неоперабельный случай. Как спасти знаменитого ростовского хирурга Касаткина
«Вы не представляете, какой это врач, сколько жизней спас, а его ножом! Для него хирургия - вся жизнь, а теперь зрение пропало, и всё. Оперировать не может... » - женщина, пришедшая в редакцию «АиФ на Дону» волновалась, вытаскивала из сумки какие-то бумажки. - Я сама только узнала, а Вадим Фёдорович и не рассказывает никому, остался наедине со своей бедой». Мы попытались разобраться, попросили рассказать обо всём по порядку. И то, что поведала нам операционная медсестра (теперь уже пенсионерка) Валентина Ивановна, поразило всех. В этот день Вадим Фёдорович Касаткин вёл приём в своём кабинете клиники «Гиппократ 21 век». Зашёл сын одной из пациенток. Врач её оперировал и знал, что полного излечения не будет, но пройденный курс химиотерапии мог продлить ей жизнь и избавить от страданий. Посетитель резко заговорил о том, что стоимость лечения дорогая. «Я не решаю эти вопросы, моё дело операция, она прошла успешно. Стоимость обсуждайте с руководством клиники», - ответил врач. В этот момент посетитель выхватил из кармана нож и нанёс удар хирургу в глаз, потом нацелился во второй, доктор отклонился, лезвие прошло по касательной. Топот и грохот дверей. Хирург в окровавленной робе, покачиваясь, вышел в приёмную. Лестница Касаткина Член-корреспондент Российской академии медицинских наук, профессор, доктор медицинских наук, заслуженный врач России - это официальные титулы и регалии врача. А за ними тысячи часов в операционной, и главное - шанс на жизнь тем, кто почти потерял надежду, для кого диагноз «онкология» не стал смертельным приговором. Вадима Касаткина знают в Ростове и далеко за его пределами. Когда он, начинающий хирург, дежурил в мединституте, к нему якобы по скорой отовсюду съезжались больные на операции. Знали, Касаткин - гарантия качества. Медсёстры ворчали: «Опять всю смену простоим в операционной». Для Вадима Фёдоровича хирургия - вся жизнь. Он проводил по 500 операций в год, средняя продолжительность каждой примерно 12-15 часов. Вадим Касаткин автор 118 изобретений, 532 научных работ. По его некоторым методикам работают хирурги всего мира, провёл 69 уникальных операций, зарубежные коллеги смогли повторить только 5 из них. Кстати, в мединституте есть лестница Касаткина - это пожарная лестница, по которой Вадим Фёдорович лазил в реанимацию почти каждую ночь, чтобы проведать своих пациентов: «Не хотел беспокоить медсестёр на посту», - вспоминает он. Он родился 25 октября 1945 года в семье военного офицера. Ох, и помотало же Касаткиных по просторам нашей родины, раз в пять лет - переезд. В школе Вадим увлёкся рисованием, особенно ему удавались акварельные портреты. Однажды учитель отправил его рисунки на конкурс юных художников в Париж. Вадим стал победителем! Из Парижа пришли диплом и лестные отзывы. Казалось бы, будущее предрешено, но родители стали поговаривать о том, что лучше бы сын посвятил себя медицине, мол, всегда нужная уважаемая профессия. И Вадим с ними согласился. Хотя живопись навсегда осталась в его жизни, пусть и в виде хобби. Конкурс в Ростовский медицинский институт был огромный: 22 человека на место, но Вадим, выпускник песчанокопской школы, сдав экзамены, увидел свою фамилию в списке поступивших. После окончания лечебно-профилактического факультета Ростовского государственного медицинского института его призвали в армию. Вадим стал начальником медслужбы подводной лодки на Черноморском флоте. Ходили через Средиземное море, Атлантический океан на Балтику, дежурство несли в районе Босфора. Однажды во время секретного похода у одного из моряков случился приступ острого аппендицита. О возвращении на базу речи не велось. «Всё необходимое в операционной на подлодке было. Но пришлось готовиться к операции три с половиной часа. Пока всё нашёл, распаковал, пока научил своих ассистентов (замполита-полковника и санитара) какие инструменты подавать», - вспоминает Вадим Фёдорович. Лодка погрузилась на глубину, чтобы не было качки, и хирург блестяще провёл операцию. Кстати, чтобы не сидеть без дела, Вадим сдал экзамен на самостоятельное управление субмариной в надводном положении не в военное время. И командир иногда доверял своему начмеду штурвал подлодки. Схватка со смертью Учитель В.Ф. Касаткина Вадим Иванович Русаков настаивал: «Знаю, что у тебя времени мало, но у тебя есть интереснейшие для науки методики. Пиши диссертацию! Жду первую главу!» Покивав, Вадим Фёдорович вновь окунулся в водоворот операций. «Где диссертация?» - через какое-то время грозно восклицал учитель: «Отлучу от клиники, отправлю в отпуск, пока не напишешь!» Это для Вадима Касаткина было действительно страшной угрозой. Собрался и за несколько месяцев написал. Защита должна была проходить в Краснодаре. Но за день до неё привезли пациентку с опухолью пищевода и клеймом «неоперабельна». Однако Вадим Фёдорович решил её оперировать. «Шанс был мизерный, но он был. А она умирала на моих глазах». Всю ночь длилась операция. Хирург смог вырвать женщину из цепких лап смерти. Утром, пошатываясь от недосыпа, он подошёл к профессору: «Не могу ехать на защиту, её не оставлю, надо наблюдать». «Выспись в ординаторской, а там посмотрим», - ответил Вадим Русаков. «Меня разбудили коллеги, за мной на автомобиле приехали близкие прооперированной женщины. Доставили в Краснодар за три часа. Там защитился. Вечером уже был в больнице», - вспоминает Вадим Фёдорович. Брался за самые тяжёлые и, казалось бы, безнадёжные случаи, и одерживал победу. Как-то в Ростовский НИИ онкологии привезли мужчину из Рязани с саркомой таза. В операции ему отказали в США, Питере и Москве. Нога больного весила больше, чем он сам. Опухоль уже стала распадаться, в ноге появились зловонные язвы. В ростовской поликлинике НИИ врачи только головами покачали: ничего нельзя сделать. Но на осмотр Вадима Касаткина и директора института позвали. Потом оба доктора шли по дорожкам институтского сквера, каждый думал о своём. Директор резко повернулся к Вадиму: «Считаешь, это можно прооперировать?» Касаткин ответил: «Можно». Операция была сложнейшая, позже о ней сняли документальный фильм. Больной лежал на двух столах, на втором - нога. Много лет потом этот спасённый пациент на день рождения хирурга присылал в онкоинститут свои видеопоздравления. Как-то поступила девочка-подросток, ранее жившая в Чернобыле, с неоперабельным раком печени. «Я взял от её мамы левую долю печени и пересадил на сосуд дочери. Девочка осталась жива. Знаю, что потом она родила двух деток», - с улыбкой говорит Вадим Фёдорович. Кстати, свой дом Вадим Фёдорович строил 17 лет, не потому что не было денег, а потому что всё своё время он проводил в больнице. «Хоть раскладушку с собой возьми», - невесело шутила жена. А для него всегда главным было смотреть в глаза тех, кого он вернул к жизни. «Я будто на допросе» Как живёт сейчас известный хирург с мировым именем, оставшийся без любимой работы, без поддержки коллег? Внуки сейчас в Москве, оба учатся в Пироговке (медуниверситет им. Пирогова), с ними живёт и невестка. Двоих сыновей Вадим Фёдорович потерял. Машина, огромный Hummer, дремлет в гараже. Когда-то его завещал врачу погибший криминальный авторитет. В знак благодарности за спасение близкого человека. Но доктор за руль больше не сядет. После удара ножом левый глаз не видит вовсе, в правом - отсутствует бинокулярное зрение. А это значит, что хирург не может рассчитывать свои движения. «Не могу даже взять газету со стола», - Вадим Фёдорович шарит беспомощными руками по столешнице. Гуляет он сейчас много, иногда проходит большие расстояния в день. Будто бежит от себя, от грустных мыслей, от ностальгии по работе. «Когда начал выходить, оказалось, что не вижу как стопа касается земли. Сначала много падал, как-то разбил голову. Но если я лягу на диван, то это будет конец». Судебные заседания стали для доктора настоящим испытанием: «Я будто на допросе, вопросы оскорбительные, попытки со стороны подсудимого обвинить меня в стяжательстве. Адвокат же доказывает, что ничего страшного не произошло. Ударивший меня ножом человек даже не был в СИЗО, он чувствует себя хозяином положения». Клиника, в которой произошло нападение, помощи своему ведущему хирургу не оказывает, их главная цель - поскорее замять скандал. Когда-то они гордились блестящими операциями Касаткина и тем, что он выбрал для работы их клинику. Но теперь он, 73-летний, растерянный, почти слепой, пусть и учёный с мировым именем, стал не нужен? Он стольких спас, но кто теперь поможет ему? Кто вырвет его из лап отчаяния и безысходности?
