Токсичная молекула: как сколковский стартап потратил полмиллиарда на лекарство с плохой историей

В 2009 году российский фонд «Биопроцесс Кэпитал Венчурс», созданный государственными РВК и ВЭБом, выкупил патент молекулу TGN1412 у разорившейся немецкой фармацевтической компании и инвестировал почти 350 млн рублей в проведение клинических исследований. Фонд планировал создать лекарство, которое должно было стать прорывом в лечении таких аутоиммунных заболеваний как системная красная волчанка и ревматоидный артрит. На сайте РВК сказано, что «ТераМАБ» разрабатывает препарат «широкого спектра действия против аутоиммунных и онкологических заболеваний», который «обладает мощным терапевтическим потенциалом, способным вызывать длительную ремиссию, если не полное излечивание без побочных явлений». Прошло 10 лет, а проект «ТераМАБ» не только не совершил прорыва, но даже и не вывел препарат на рынок, а результаты клинических исследований покрыты туманом. Путь в Россию Молекула TGN1412 вошла в историю медицины «благодаря» своему сокрушительному побочному эффекту. Ее придумал и запатентовал для лечение артрита, лейкемии и множественного склероза руководитель Института иммунологии университета Вюрцбурга профессор Томас Хюниг. Он зарегистрировал компанию TeGenero и привлек финансирование на проведение клинических исследований. Препарат изначально тестировали на приматах, а первое тестирование молекулы на человеке было проведено в 2005 году. Оно закончилось скандалом. У шестерых добровольцев, принявших препарат, один за другим начали отказывать органы. В медицине это называется цитокиновый шторм — состояние, при котором в организме в огромном количестве появляются клетки, стимулирующие воспалительные процессы и разрушение тканей на месте воспаления. Такое состояние считается летальным. Всех участников эксперимента, к счастью, удалось спасти. Этот инцидент повлек за собой большое расследование и пересмотр базовых принципов биологических исследований во всем мире. Компания TeGenero прекратила испытания и обанкротилась. Спустя четыре года, в 2009, о разработках узнали в России. Российский ученый Сергей Чувпило, уехавший в Германию в 1990-х, рассказал историю Хюнига российским коллегам. «Как именно проект попал в поле зрения фонда я не знаю, но экспертов фонда заинтересовала перспективная научная концепция и результаты клинических исследований в лондонском Northwick Park and St. Mark's Hospital. Данные расследования показали, что тяжелое состояние пациентов было вызвано ошибками при проведении исследования, а не реальной опасностью препарата для организма», — рассказывает генеральный директор компании «ТераМАБ» Даниил Неменов. Несмотря на громкий скандал «Биопроцесс Кэпитал Венчурс» приобрел патент на молекулу и сразу же инвестировали в проект 192 млн рублей. Второй инвестиционный транш — 157 млн рублей — от «Биопроцесса» проект получил спустя 3 года, в 2012. Резидент «Сколково« В России молекула получила название TAB08. В 2011 году «ТераМАБ» получил разрешение российского Минздрава и начал проводить клинические исследования у людей с дозы в 1/1000 от той, что использовали раньше. Эти испытания доказали, что в определенных дозах препарат не наносит вреда пациентам — максимальная безопасная доза оказалась равна десятой части от той, что получили шестеро добровольцев в 2005 году в Лондоне. Результаты этих испытаний были опубликованы в журнале Clinical and Experimental Rheumatology в 2016 году. После проведения исследований на безопасность, TAB08 ждали тесты второй фазы, которые должны были доказать эффективность препарата. В 2012 году компания стала резидентом «Сколково», получила грант в 149 млн рублей и разрешение на проведение исследований на пациентах с ревматоидным артритом. Лечение первого пациента было начато в конце декабря 2013. Всего в исследование планировалось включить более 120 пациентов с этим подвидом заболевания. Статус резидента компания получила в августе 2011 года, пройдя независимую экспертную оценку, в ходе которой оценивались инновационность и возможность коммерциализации проекта, сказали Forbes в пресс-службе Сколково. «Патенты, полученные компанией, свидетельствовали об исключительной инновационной составляющей продукта», — утверждает пресс-служба. Результаты исследований Результаты клинических исследований лекарства «без побочных эффектов» так и не стали достоянием публики. «ТераМАБ» просто прекратил исследовать эффективность молекулы для лечения аутоиммунных заболеваний, потратив все полученные 500 млн рублей. Участники процесса объясняют это решение сильными конкурентами и недостаточной эффективностью препарата. «Исследования второй фазы были завершены по нескольким направлениям — системная красная волчанка, ревматоидный артрит и другие. Это не полноценная вторая фаза, скорее, это была 2А-фаза, — рассказывает бывший генеральный директор компании, занимавший эту должность до 2017 года, Дмитрий Тырсин. Во время фазы 2А доза препарата постепенно увеличивается до максимально безопасной и оценивается лечебный эффект, объясняет Тырсин. Первичная эффективность изучается во время фазы 2Б, когда эффективность препарата подтверждается на большом числе пациентов - 400-500 человек. «Мы в наших исследованиях получили несколько случаев полного излечения аутоиммунных заболеваний, но общий процент эффективности был не выше, чем у аналогов. Поэтому с коммерческой точки зрения этот препарат был не так привлекателен», — рассказывает Тырсин. Неменов объясняет прекращение исследований успехами конкурентов: «За восемь лет, что препарат шел на рынок, появился целый класс препаратов в аутоиммунном направлении с доказанной эффективностью. На фоне этих препаратов наш уже не выглядел научным прорывом». «ТераМАБ» демонстрирует интересные результаты в клинических исследованиях, при этом, находится в очень сильном конкурентном окружении, — вторит ему директор по стратегии и инвестициям УК «Биопроцесс Кэпитал Партнерс» Елена Касимова. — В клинических исследованиях второй фазы по аутоиммунному направлению был показан положительный эффект превышающий плацебо, но при этом недостаточный для того, чтобы однозначно сказать будет ли проект коммерчески эффективен по сравнению с продуктами-конкурентами». Отсутствие опубликованных результатов — плохой знак. И дело не только в конкурентах. «Это говорит о том, что, скорее всего, результаты были отрицательными, или исследование не было проведено или было прервано. Если ученый завершает исследование и получает положительный результат, в его интересах опубликовать его, даже если коммерческое использование препарата не предполагается», — объясняет член комиссии по противодействию фальсификации научных исследований РАН Петр Талантов. Рискованная идея В 2016 году начались исследования эффективности подобных препаратов для лечения онкологических заболеваний, которые, по словам Неменова, дали неплохие результаты. В ноябре 2016 года «ТераМАБ» получил разрешение на проведение клинических испытаний первой фазы TAB08 на пациентах с опухолями поздних стадий. Но «Биопроцесс» отказался финансировать эти исследования и теперь компания ищет новых инвесторов, говорит Елена Касимова. Покупка препарата с плохой историей — рискованная идея, считает генеральный партнер и со-основатель ATEM Capital Антон Гопка. «Сегодня в США, например, очень сложно привлечь финансирование на клинические исследования скомпрометированных препаратов. Впрочем, есть примеры, когда такие препараты доказывали в итоге свою безопасность и эффективность и становятся коммерчески успешными», говорит он. 10 глобальных русских: предприниматели из России, чьи технологии изменили мир