Eurasianet (США): действительно ли в России стали меньше пить?

На фоне оптимистичных официальных выкладок некоторые исследования говорят об огромной доле нелегально или самостоятельно произведенного алкоголя, который не попадает в официальные подсчеты продаж и потребления. В Минздраве признают несовершенство статистики и готовят новую методику, призванную определить реальный уровень потребления. Также вопросы по поводу официальной статистики вызывает то, что злоупотребление спиртными напитками явно остается очень острой проблемой. В частности, министр здравоохранения Вероника Скворцова заявила ранее в этом году, что потребление алкоголя в 70% случаев является причиной смертности у мужчин трудоспособного возраста. Противоречивая статистика Если верить статистике Росстата, с 2011 по 2018 год розничные продажи алкогольной продукции упали с 8,9 до 6,2 литра на душу населения. Но эти цифры не стыкуются с данными Минздрава о потреблении алкоголя, которое, по версии ведомства, в 2018 году составило 9,3 литра на душу населения, хотя и сократились с 18 литров в 2011-м. Более того, государственная статистика продаж и потребления спиртных напитков не только противоречива, но и не раскрывает полноту картины. Во-первых, в стране много магазинов, продающих алкогольную продукцию в обход ЕГАИС (системы ее учета государством), о чем свидетельствует, например, распространенная практика продажи спиртного в ночное время, когда торговля подобной продукцией запрещена. Если магазин имеет лицензию и подключен к ЕГАИС, продать бутылку в ночное время невозможно технически. Во-вторых, помимо идущего мимо кассы легального алкоголя, не учитывается в статистике также продажа и потребление нелегально произведенных спиртных напитков, доля которых в России составляет 28,5% потребляемой алкогольной продукции, говорится в опубликованном в конце 2018 года докладе исследовательской компании «Евромонитор интернэшнл» (Euromonitor International). В дополнение, в 2018 году Центр исследований федерального и регионального рынка алкоголя сообщил, что из производимых в стране ежегодно 1,75 миллиарда литров алкоголя 250 миллионов (или 14,3%) приходится на самогон, производство которого для собственных нужд является вполне законным, но также не учитывается в статистике. В Минздраве, судя по всему, осознают неполноту собственной статистики. В конце 2018 года ведомство объявило о намерении разработать новую методику оценки среднедушевого потребления алкоголя, целью которой является получение как можно более приближенных к реальному потреблению цифр, включая «незарегистрированное потребление алкоголя», писал РБК. Минздрав также заявляет о снижении заболеваемости алкоголизмом. Количество состоящих на учете в лечебно-профилактических организациях с алкоголизмом и алкогольным психозом сократилось с 2,2 млн в 2003 году до 1,3 миллиона на конец 2017-го, а число тех, кому впервые были поставлены такие диагнозы, снизилась с 228 тысяч до 78 тысяч за этот же период, говорят в ведомстве. Показатели заболеваемости занижены в несколько раз, считают эксперты. Статистика ориентируется на количество людей, состоящих на диспансерном наблюдении по месту жительства, и на количество психозов (например, белой горячки) и отравлений, в ходе которых было подтверждено наличие алкоголя в крови, объяснил Eurasianet.org врач-нарколог, главврач Института практической медицины (Петербург) Юрий Некрасов. «То есть это очень специфическая статистика. Эти цифры нужно умножать на три, а то и на четыре», — считает он. Антиалкогольная пропаганда Снижение потребления алкоголя, о котором часто заявляют власти, наблюдается на фоне проводимых в последние годы антиалкогольных кампаний. В 2009 году правительство утвердило концепцию по снижению «масштабов злоупотребления» алкоголем и профилактике алкоголизма, которая действует до 2020 года. С тех пор власти приняли множество подзаконных актов, которые так или иначе были направлены на снижение потребления. Производителям запретили рекламировать свой товар на телевидение и в прессе, появился запрет на продажу алкоголя в ночное время, правительство начало устанавливать минимальные цены на водку, ежегодно начало повышать акцизы на алкоголь, которые также привели к удорожанию продукции, снизив ее доступность для бедных слоев населения. На этом власти не остановились. С конца 2018 года Минздрав продвигает законопроект о повышении возрастного ценза: крепкие алкогольные напитки предлагается продавать только лицам старше 21 года. В мае 2019 года депутаты Госдумы внесли законопроект о возрождении системы вытрезвителей, хотя Минздрав негативно о нем отозвался. В ведомстве посчитали, что это приведет к нецелевым расходам, поскольку опьянение человека «не является основанием для оказания ему медицинской помощи». Система вытрезвителей была ликвидирована в 2011 году. Как обстоят дела в частных клиниках В статистику «официальных алкоголиков» не попадают пациенты частных клиник, в которых хотя и не наблюдается сокращение пациентов, говорят о снижении потребляемого ими алкоголя. «Обращаемость к нам не изменилась, — рассказал Юрий Некрасов. — Да, произошло изменение видов алкоголя, потребляемого нашими пациентами. Сократилось количество пациентов, злоупотребляющих крепким алкоголем. На первое место выходят слабые алкогольные напитки — пиво, джин-тоники. Поэтому если общее количество потребителей вроде бы не меняется, то объемы потребления снижаются». Снижение числа «официальных» алкоголиков может быть связано с тем, что, возможно, люди стали реже попадать в государственные клиники, предпочитая частные. Дело в том, что официальный диагноз может создать проблемы с получением водительских прав и при трудоустройстве. «В частных клиниках таких социальных потерь нет, да и качество оказания помощи в них зачастую выше, — объяснил Юрий Некрасов. — К тому же в России в официальной медицине есть так называемый стандарт, которому обязаны следовать [работники медучреждений]… Например, даже если человек попал в стационар по доброй воле, он должен находиться там в течение трех недель, выпадая на это время из жизни. А мы можем пойти пациенту навстречу, сильно сократив этот срок». Проблемы государственного лечения Если в профилактике алкоголизма государство достигло некоторых успехов, то в лечении и последующей реабилитации ничего не изменилось, считает Некрасов. «Сейчас господствующей [на Западе] стала концепция уменьшения вреда, — объяснил он. — То есть речь не идет о полном отказе от алкоголя: человек принимает определенные препараты, которые снижают эйфорию от употребления. Человек просто начинает меньше пить, у него улучшается качество жизни, он сохраняет отношения с близкими. Так лечат во всем мире, но не в России. В нашей стране работают по традиционным методам: кодирование, подшивание — то есть процедуры, которые снимают ответственность с человека. Мы тоже все это делаем, но предупреждаем, что это неправильно. При этом всех пациентов информируем о новых методиках, но желание участвовать в этих программах невелико». Еще одной проблемой остается реабилитация и дальнейшая социализация. Последнюю функцию выполняет, по сути, только сообщество «Анонимные алкоголики», которое появилось в США, распространившись затем по всему миру. «Наше движение растет, сейчас у нас по всей стране около 640 групп, в прошлом году было 560. Но все равно этого катастрофически мало, в одном Хельсинки групп «Анонимных алкоголиков» больше, чем по всей России», — рассказал Eurasianet.org представитель «Анонимных алкоголиков» в России Александр. Многие наркологи говорят о том, что государство могло бы активно поддержать это сообщество, а также прочие инициативы по реабилитации и социализации. Например, во многих странах после лечения в клиниках алкоголиков направляют к «Анонимным алкоголикам» (АА) принудительно, часто вместо более жестких мер (например, тюрьмы, штрафа или увольнения). В России такого нет, врач может их порекомендовать лишь по личной инициативе. При этом речь АА не просят о финансовой поддержке. «Мы существуем только на добровольные пожертвования, которые вносят наши члены на собраниях, — говорит Александр. — Это принципиальная позиция АА во всем мире, и государственные деньги мы бы в любом случае не приняли. Но вот информационная поддержка и содействие нам бы очень пригодились».