«Имеют возможность поиграть и побегать» - судьба лабораторных мышей

Мышки, крысы и хомяки для опытов едут в лаборатории Москвы, Казани, Нижнего Новгорода - из Сибири, чтобы на себе испытать безопасность лекарств, процедур и косметических препаратов. Объемы производства в Центре генетических ресурсов лабораторных животных в Новосибирске не сравнимы с европейскими (во французском питомнике Charles River Laboratories каждую неделю производят 800 тыс. лабораторных мышей), но в России это один из крупнейших центров. Спрос на мышек из новосибирского центра немалый - подобных вивариев единицы в стране. Есть, например, питомник «Пущино», но там разводят обычных мышей, а в Новосибирске - стерильных. Полевые мыши умеют различать числа - к такому выводу пришли сибирские ученые. Кадр из телесюжета «Новости ОТС» — Первый параметр, по которому мы проверяем своих мышей, это здоровье, — рассказывает Михаил Мошкин, доктор биологических наук, заведующий отделением генетики животных и человека федерального исследовательского Центра цитологии и генетики СО РАН, научный руководитель Центра генетических ресурсов лабораторных животных. — Мы контролируем животных по тестам примерно на 40 возбудителей болезней. Получение таких стерильных животных почти в десять раз дороже, чем нестерильных. Цена жизни мыши В том же «Пущино» цена за мышку колеблется от 350 до 370 рублей, а если брать оптовую партию в больше чем 100 особей, то и вовсе отдадут за 270 рублей. Цена же на стерильных мышей может доходить до 1000 рублей в зависимости от размера и генетической линии. Кстати, мышей можно купить не только в официальных питомниках и вивариях, но и просто через популярные сайты объявлений. Стоят там они еще дешевле - от 50 рублей за штуку, правда, и то, что они здоровые, никто не гарантирует. Под разведение животных в Центре генетических ресурсов лабораторных животных отдано два этажа - на одном производят мышей на продажу, на втором - для собственных нужд. Операция по внедрению эмбриона суррогатным мамам - самая распространенная в Центре генетических ресурсов лабораторных животных. Часто мышкам. крысам и кроликам пересаживают человеческие опухолевые клетки в мозг. На таких мышах потом изучают разные способы борьбы с опухолью. И как бы ни была благородна цель, страшно представить, что, по сути, животным, которые полчаса назад радостно бегали по клеткам и играли, внедряют смертельное заболевание. Страдание ради людей 24 апреля отмечается Всемирный день защиты лабораторных животных (World Day for Laboratory Animals). Он был учрежден Международной ассоциацией против болезненных экспериментов на животных (ИнтерНИЧ) в 1979 году и поддержан ООН. — Эти исследования в 99 процентах случаев - страдания. Зоощащитники как все здравомыслящие люди относятся к этому даже не то что негативно и с большим предубеждением, но еще и с большим недоумением. Дело в том, что исследования на лабораторных животных по определению не могут быть объективными, адекватными и достоверными, — говорит София Осоченко, руководитель проекта стерилизации животных «Все в моих руках». — Ученые, которые сами же работали с лабораторными животными, говорят о том, что эффективность этих исследований не превышает 25 процентов. Наше ДНК, состав крови, лимфы – в общем, биохимия, которая определяет взаимодействие с биохимией конкретного препарата, несопоставимо разная. Но лабораторные исследования всегда требуют колоссального бюджета, поэтому здесь сказывается во многом необходимость этим бюджетом владеть. Принцип трех R Ученые возражают: опыты на живых существах - необходимость. «Вся работа с лабораторными животными находится в довольно жестких тисках биоэтических норм. Есть принцип трех R. Один из них звучит как replacement: он означает, что если есть возможность, не нужно делать работу на мышах - возьмите клетку, дрозофилу или червей. Но многие вещи просто нельзя сделать, если не работать над целым организмом — мы его еще плохо знаем», — говорит Михаил Мошкин. Остальных двух биоэтических норм — reduction и refinement — в новосибирском центре придерживаются. Refinement означает улучшение методики с целью облегчения страданий подопытных животных. И ему в Новосибирске следуют неукоснительно: мышки живут в комнате, где стабильно поддерживаются 40-50 процентов влажности, 24°С и небольшое избыточное давление, которое необходимо, чтобы никакая зараза не проникла внутрь. На стеллажах, расположенных по всему пространству огромной комнаты, стоят клетки - с отдельным воздухозаборником и своей вентиляцией. Каждая клетка оборудована поилкой, дно покрыто обеспыленными опилками, лежат игрушки. Да-да, о том, чтобы мышки не скучали, здесь заботятся особо - подопытные живут небольшими компаниями по три-пять особей, обязательно имеют возможность поиграть и побегать - пространство клетки это позволяет. Третий принцип биоэтическим норм reduction означает уменьшение числа опытов с животными. По словам Михаила Мошкина, поскольку они производят калиброванных животных, это сокращает количество опытов. Если во время опытов над обычными мышами пара особей умрет, ученые не смогут сразу понять, умерли ли они от исследуемого вещества или от своих болезней. А значит, опыт будут повторять снова и снова. В то же время новосибирские «чистые от болезней» мышки позволяют «обойтись малой кровью» и сразу понять действие препарата на организм млекопитающего. Правда, ученые в России не всегда следуют этому принципу, выбирая более дешевые варианты мышей. Генетические линии Являясь подразделением Центра цитологии и генетики СО РАН, виварий еще и площадка для проведения опытов новосибирскими учеными. Сюда ежедневно приходят около 20 человек из разных научных институтов и предприятий, чтобы, пользуясь местными животными, пробовать новые методы и химические соединения, способные спасти людей от болезней. Всего за год на базе вивария проводят около 350 исследований. Ученые возражают: опыты на живых существах - необходимость. Фото с сайта pixabay.com Если мыши оказываются носителями того или иного патогена, и при этом относятся к распространенной в центре генетической линии, их уничтожают. Трупы кремируют в соответствии с мировыми стандартами. Если генетическая линия больной мыши уникальна, то делается ее очистка от патогенов. Например, на последних сроках беременности мышат извлекают из мамы и пересаживают стерильной суррогатной матери. Генетическая линия - второй параметр, по которому проверяют животных в центре: сегодня в лабораториях мира циркулирует около 30 тыс. генетических линий. — Чтобы испытать лекарственные соединения для нормализации артериального давления, нужно, чтобы животное было с нарушениями артериального давления. Такое животное будет иметь свою генетическую линию, — объясняет Михаил Мошкин. — А поскольку заболеваний очень много, много и этих генетических линий. У нас не просто питомник, но и центр исследования, поэтому мы коллекционируем разные виды. По мировым меркам, у нас коллекция «сиротская» - чуть меньше сотни, в зарубежных лабораториях коллекции насчитывают по 10 тыс. линий. Линии ждут «активации» до нужных времен. Их замораживают в виде клеточных эмбрионов, которые хранятся в жидком азоте. Когда заказчику требуется животное с той или иной генетической линией, его размораживают, пересаживают суррогатным матерям и получают потомство с нужным видом.