Страх - лучшее средство диагностики. Рак излечим на ранних стадиях

Смертность от рака в Кузбассе выше, чем в среднем по стране: в России умирает 193 человека из 100 тыс. населения, в Кемеровской области – 236. Главный врач областного онкодиспансера Виктор Луценко объяснил причины такой высокой смертности и рассказал корреспонденту «АиФ в Кузбассе», чего не хватает сейчас для больных раком. «Заоблачная цифра» Анна Иванова, «АиФ в Кузбассе»: Статистика смертности от злокачественных новообразований по северу и югу области кардинально отличается: в Кемерове смертность 220−225 человек на 100 тыс. населения, а в Новокузнецке – 250. Новокузнечане объясняют такую разницу экологической обстановкой: мол, на юге много угольных отвалов, которые излучают радиацию. Виктор Анатольевич, как вы как считаете, в чём причина? Виктор Луценко Виктор Луценко: Безусловно, значение экологии велико. Но разница между Новокузнецком и Кемеровом в этом отношении не существенна. В Кемерове и в его окрестностях также есть разрезы, шахты, и отвалов породы тоже предостаточно, и транспортировка угля тоже идёт практически через город. А помимо этого, есть вредные химические производства. То есть пыли на севере более чем достаточно и экология ничуть не лучше, чем в Новокузнецке и на юге области. Поэтому, считаю, апеллировать тем, что на юге области хуже экология, нельзя. На мой взгляд, разница показателей смертности обусловлена многими причинами. В том числе и разными подходами к лечению онкобольных. Долгое время было два онкодиспансера – это две юридически обособленных медицинских организации, в каждой из них свой главный врач, своя вертикаль управления. За многие десятилетия работы в них сформировались свои стереотипы ведения пациентов. Не могу сказать, что они однозначно неправильные. Но по тактике ведения пациентов, отличия имеются – например, по подбору дозы, сопроводительной терапии, возможностям точного подбора лекарственной терапии, диагностическим мероприятиям. Думаю, на такой перекос в смертности повлияли также и проблемы амбулаторно-поликлинического звена, и дефицит кадров, который более выражен на юге, чем на севере. - Почему в Кузбассе больше онкобольных умирает, чем в среднем по России? И насколько реально через шесть лет снизить смертность от злокачественных образований с 236 человек до 189 человек на 100 тыс. населения? - Более высокая смертность в Кузбассе, чем в целом по стране, связана, в первую очередь, как раз с экологическими проблемами. А 189 человек на 100 тыс. населения – это желаемая величина. Признаюсь, сегодня эта цифра видится как заоблачная. Это идеал, к которому мы будем стремиться. Сможем это сделать или нет – не знаю. Считаю, начинать нужно не только со специализированной помощи, а с первичного амбулаторного звена. Со скрининговых мероприятий, диспансеризации, медосмотра. Формирование онконастороженности у людей – это, наверное, самое, главное. Потому что своевременное обращение к специалисту - залог успеха. Рак, выявленный на ранних стадиях, излечим. Убеждён, на сегодняшний день человека можно полностью вылечить от онкологического заболевания, то есть он не будет всю оставшуюся жизнь носить клеймо больного раком, а будет здоровым человекам. Главное условие: чтобы он пришёл вовремя. Сейчас у нас чаще больные приходят на 3-4 стадии заболевания. То есть тогда, когда помочь им радикально часто уже невозможно. Летальность при обращении в 4 стадии достигает 90% в течение первого года, в 3 стадии около 60%. Если человек приходит поздно, мы продлеваем ему жизнь, но на не очень продолжительное время. К сожалению, больных, которые приходят к нам в 1 стадии, меньше 20%. - Одно время врачам давали 1000 руб. за каждого выявленного онкобольного. Насколько эффективны эти мероприятия, по вашему мнению? - Врачам-терапевтам и сейчас дают тысячу за выявление онкологического заболевания. Но, к сожалению, мало кто пользуется этим премированием. Ведь мало увидеть объёмное образование и направить к онкологу, надо доказать своё подозрение, отправить человека на обследование, сделать биопсию, например. Такое доказательство и является поводом для премирования. - В прошлом году Кемеровский диспансер проводил акцию по интернету «Проверь родинку на рак». Кому помогли онкологи и будут ли ещё подобные акции? - По этой акции к нам обратилось около 400 человек за год, около 20 оказалось с новообразованиями кожи. Большая часть – доброкачественные новообразования, мы их убрали. Но было три случая меланомы – очень опасной злокачественной опухоли. Если вовремя не обратить на неё внимание, очень быстро метастазирует и уносит человеческую жизнь. Так что благодаря этой акции мы спасли несколько жизней – вовремя помогли, люди обратились как раз на первой стадии. Поэтому мы решили продолжить акцию, информация о ней есть на сайте диспансера. Сейчас разрабатываем подобные мероприятия на выявление в ранней стадии рака молочной железы, шейки матки, яичников. Также в феврале в мобильном приложении «Запись к врачу» появилась вкладка «Узнай риск заболевания раком». Через web-тестирование кузбассовцы смогут выявить риск развития рака кожи, кишечника, груди, лёгких и предстательной железы. Приложение им укажет необходимость визита к врачу, как к нему записаться. В целом, все эти мероприятия нужны, чтобы человек испугался и пошёл к врачам, и, если у него рак, то попал к ним как можно раньше. Где лечиться? - От новокузнечан часто слышу, что онкозаболевания надо ехать лечить в Новосибирск или Томск, мол, там лучше. А панацеей от рака считается лечение в Израиле или Германии. Там действительно у врачей больше возможностей, чтобы вылечить больного? - Около 12 тыс. больных в год проходит через онкодиспансеры Кемерова и Новокузнецка. Больше 1 000 человек уезжают за пределы области. Пациенты обследуются, начинают лечение в медицинских организациях Томской или Новосибирской областей, а потом чаще всего возвращаются к нам. Лечение за границей не является панацеей от рака. Все знают известных людей, таких как Александр Абдулов, например, который лечился в Германии, но, к сожалению, умер в 54 года, или Жанну Фриске. Уровень наших клинических рекомендаций по диагностике и лечению злокачественных новообразований абсолютно сопоставим с уровнем современных стандартов, которые используются на Западе. Препараты позволяют на таком же качественном уровне оказывать помощь пациентам. И на сегодняшний день нет смысла ехать за границу для лечения онкологических заболеваний. - В Кузбассе полным ходом идёт реформа здравоохранения. Чем поможет рядовому жителю региона создание единой онковертикали: врачей станет больше, очередей – меньше, процент излечившихся – выше? - Онковертикаль – это в первую очередь повышение доступности качественной специализированной медицинской помощи населению всей Кемеровской области, это единые подходы в диагностике и лечению заболеваний. Мы возьмём на вооружение те схемы, которые применяются в ведущих онкоцентрах России и мира. При должной организации увеличится процент излечившихся больных. Врачей тоже станет больше, так как мы повышаем привлекательность работы в онкологии. Прежде всего – финансовую. И уже идут люди из других территорий и медицинских организаций, новые молодые кадры. В первую очередь люди работают, чтобы содержать свои семьи, поэтому мы создаём финансовые условия (зарплата в онкоцентре сейчас в 1,5-2 раза выше, чем в других больницах, даже частных), мы оказываем социальную поддержку, в частности, берём на себя расходы по аренде жилья. - Что изменилось? Почему появилась возможность зарплату поднять и врачей из других регионов приглашать? - Без финансов строить новое сложно. Они есть, и выделяются для повышения качества помощи и для снижения смертности от онкозаболеваний в Кузбассе. В этом году в два раза увеличилось финансирование по онкологии. Огромные средства, исчисляемые миллиардами рублей: более 2 млрд руб. выделено на модернизацию оборудования, около 1,5 млрд руб. - на лекарственную противоопухолевую терапию, больше 300 млн - на реконструкцию корпуса в Новокузнецке, ведётся проектирование нового хирургического корпуса в Кемерове.