Когда появятся препараты от старения

Максим Скулачев, 45 лет Статус: генеральный директор фармацевтической компании «Митотех» Город: Москва Технология: препараты, нацеленные на противодействие возрастным изменениям и деградационным процессам в клетках. Основаны на «ионах Скулачева», разработанных академиком Владимиром Скулачевым в конце 1960-х. Капли для глаз «Визомитин» проходят вторую стадию клинических испытаний в США Материал проекта 10 глобальных русских: предприниматели из России, чьи технологии изменили мир Начиная с какого-то возраста (вы удивитесь, насколько раннего) человек стареет, его организм портится. С некоторой, все увеличивающейся вероятностью возникают возраст-зависимые заболевания, и в конце концов он умирает. От старости. На данный момент по этому поводу существует консенсус: сделать со старением ничего нельзя, потому что это естественный и неизбежный процесс. Естественный — конечно, но, позвольте, с какой стати неизбежный? Лет 15 назад о том, что старение в принципе можно предотвратить, говорили футурологи и визионеры, сейчас ставить так вопрос не стесняются и маститые ученые. В 2017 году академик Владимир Скулачев (по любопытному стечению обстоятельств мой отец) аргументированно заявил, что победа над старением превратилась из чисто умозрительной и теоретической проблемы во вполне решаемую технологическую задачу. Согласно этой точке зрения старение человека происходит в результате запуска специальной генетической программы и работу этой программы можно нарушить методами фармакологической интервенции. Практическая реализация этой задачи уже привлекает бизнес. Появились инновационные компании, преследующие цель разработать «лекарства от старости». До последнего времени этот сегмент интересовал скорее экстравагантных частных инвесторов, но теперь о нем начали говорить гораздо серьезнее. Что будет, если какая-то компания наконец разработает такую технологию? Вместо того чтобы лечить болезни старения тысячей разных лекарств, их будут предотвращать одним препаратом. Если реально смотреть на вещи, то, возможно, не одним, а десятком. Это же рынок: начнется конкуренция, разработка более новых и продвинутых версий. Исходя из самых общих соображений, быть в числе первых на этом рынке — это и есть мечта любой компании, представителя «большой фармы». Вообразите, что с коммерческой точки зрения означает выпустить препарат против болезни, которой подвержено 100% взрослого населения планеты! А поскольку уже понятно, что старение человека запускается очень рано — точно до 20 лет, то и покупать его будут здоровые, активные, а значит, экономически состоятельные люди. В истории есть примеры подобных рыночных успехов. На этом принципе основана многомиллиардная индустрия БАДов и витаминов, потребляемых в общем-то здоровыми людьми. Аккуратные клинические исследования самых разных БАДов и витаминов показали, что при разумном питании их эффективность равна нулю. И вся эта отрасль поддерживается лишь общими соображениями и маркетинговыми усилиями. Более близким аналогом можно считать грандиозный коммерческий успех статинов — препаратов для снижения уровня «плохого» холестерина в крови. Их можно назначать еще вполне здоровому человеку и потом отслеживать эффективность приема, делая анализы крови. В результате статины стали самыми продаваемыми лекарствами за всю историю фармацевтики. А теперь представьте себе масштабы рынка для препарата, который не просто немного снижает вероятность сердечно-сосудистых болезней, а кардинально замедляет старение. Но что же удерживает серьезных инвесторов (и прежде всего «большую фарму») от немедленных вложений в такое перспективное дело? Ответ прост: проблема в том, что препаратов от старения пока нет. И если какая-то группа исследователей-энтузиастов верит, что их можно разработать, то фармацевтические компании и венчурные фонды имеют четкие ограничения, не позволяющие им вкладываться в проект по созданию лекарства от того, что и болезнью-то назвать толком нельзя. Тупик? Секундочку, все не так плохо. Если какой-то препарат мешает работе программы старения организма, то он должен быть так или иначе полезен в борьбе с отдельными возраст-зависимыми болезнями. А если ваше вещество хоть как-то умеет с ними бороться, то из него в принципе можно сделать лекарство от этих конкретных болезней. В том числе и неизлечимых на данный момент. А вот это уже хорошая приманка для индустрии. Особенно если вы можете предложить доказанный и при этом достаточно оригинальный механизм действия для вашего препарата. Команда такого проекта в партнерстве с «фармой» вполне может вывести свой препарат на рынок в виде лекарства от конкретных болезней. Так на рынке лекарств окажется препарат, потенциально останавливающий старение. Остается один шаг: превратить его из потенциального в реальный. Для этого нужно собрать информацию по результатам массового применения этого препарата, чтобы выяснить, не стали ли пациенты стареть медленнее. Метод оценки скорости старения еще предстоит разработать, но на современном уровне биоаналитических и цифровых технологий особых проблем возникнуть не должно. Инвестор, который решится на этот финальный шаг, превратит свой препарат в «дизруптивную» (по терминологии Клейтона Кристенсена) технологию — продукт, кардинально перестраивающий фармрынок, вплоть до полной смены его сегментов и игроков. Читать далее: 10 глобальных русских: предприниматели из России, чьи технологии изменили мир