«Потеряли 7 литров крови»: врачи избавили айтишника от гигантской опухоли в носу и голове

Сегодня, 19 февраля, врачи нейрохирургического центра выписали 40-летнего новосибирца Никиту Аверина, который попал к ним с 8-сантиметровой опухолью — она была не только в носу, но и в голове. Хирурги провели многочасовую операцию, чтобы спасти сибиряка. Новосибирский IT-специалист Никита Аверин борется с «этой бедой» — так он называет опухоль — с 2011 года. Он рассказал корреспонденту НГС, что до того года она себя никак не проявляла, хотя явно начала расти задолго до того дня, как у Аверина пошла носом кровь — и не могла остановиться 3 часа. Сибиряк вызвал скорую помощь, и его госпитализировали в больницу № 34, там и диагностировали доброкачественную опухоль в носу. С тех пор ему сделали три операции, в том числе в лор-отделении горбольницы № 1. «Никаких болей и не было особых, у тебя просто снижена работоспособность. Если взять обычную [работоспособность] за 100%, то у меня под конец было 25%. Мгновенно устаёшь — час что-то поделал, и надо уже посидеть, полежать и так далее. Плюс нос не дышал вообще. И у тебя в голове всё время — что у тебя в любой момент сейчас кровь пойдёт, непонятно, что с этим делать», — описал он жизнь до 2019 года. Лоры удаляли опухоль, но полностью убрать её не могли — скорее всего, из-за обильного кровотечения, которое начиналось во время операций. В конце 2018 года Никита Аверин подал документы на лечение в федеральный центр нейрохирургии в Новосибирске и в московский НМИЦ нейрохирургии имени академика Бурденко. В итоге он выбрал Новосибирск, поскольку и сам живёт здесь — операция была для него бесплатна, по ОМС. Как объяснила НГС оперировавшая врач-нейрохирург новосибирского центра Екатерина Гормолысова, опухоль проросла не только в полости носа, но и в череп — и к моменту госпитализации она достигла размера 8 сантиметров в диаметре. Она оставалась доброкачественной, но её опасность была в размерах. Опухоль сильно давила на мозг, и, если бы врачи не провели вовремя операцию, могла бы задеть и зрительный нерв, и другие структуры, отметил заведующий онкологическим отделением нейроцентра Антон Калиновский (он вёл операцию). «В 2011 году она (опухоль. — Прим. ред.) уже была большая. То есть [уже росла] длительное время. Почему низкая выявляемость на ранних этапах? Потому что они бессимптомны», — рассказал хирург. Опухоль была не только большой, но через неё проходило множество сосудов — это и грозило большим кровотечением во время хирургического вмешательства. До операции врачи провели эмболизацию сосудов, которые кровоснабжали опухоль, то есть фактически «заклеили» их, чтобы снизить риски. Однако во время операции анестезиологам всё равно пришлось оперативно восполнять большие потери крови. Операция состоялась 6 февраля и шла около 6,5 часов. «В плане сложностей — выраженное кровотечение, потеряли 7 литров крови, соответственно, параллельно [кровь] восполнялась. И ещё одна из особенностей — в том, что [из-за опухоли был] достаточно большой дефект основания черепа, грубо говоря, отсутствует кость, которая разделяет полость носа от полости черепа, и вынуждены были делать реконструкцию основания», — объяснила нейрохирург. Никита Аверин добавил, что уже через несколько дней стал чувствовать себя лучше — к нему снова вернулось дыхание через нос. По словам хирургов, такие операции — на стыке лор- и нейрохирургии, с большими опухолями и реконструкцией черепа — они только недавно начали выполнять. Врачи признали, что такую опухоль можно было — в теории — прооперировать и несколько лет назад, но тогда такие технологии были ещё недоступны. В феврале НГС побывал также на сложнейшей операции кардиохирургов, когда они спасали пациента с сердечной болезнью — патология грозила внезапной смертью.