Нобелевские лауреаты. Фредерик Роббинс: сын ботаников и хороший сосед

Как сын ботаников стал бактериологом, почему лихорадка ку носит такое странное (и, как мы узнаем, политкорректное) название и почему важно быть хорошим соседом по общежитию, расскажет наш очередной выпуск рубрики «как получить Нобелевку». Фредерик Чапмен Роббинс Родился 25 августа 1916 года, Оберн, Алабама, США Умер 4 августа 2003 года, Кливленд, Огайо, США Нобелевская премия 1954 года по физиологии (1/3 премии, совместно с Джоном Эндерсом и Томасом Хаклом Уэллером). Формулировка Нобелевского комитета: «За открытие способности вируса полиомиелита расти в культурах различных тканей (for their discovery of the ability of poliomyelitis viruses to grow in cultures of various types of tissue)». Наш герой родился в настоящей «ботанической» семье. Точнее – ботанической, и отец Уильям Роббинс, и мать его – Кристина Роббинс, были учеными-ботаниками. Отец позже даже дослужился до должности Нью-Йоркского ботанического сада. Вскоре после рождения старшего сына, Фредерика (всего у Роббинсов было трое сыновей), семья переехала в Миссури. Однако когда Фреду было 12, в 1928 году, его отец внезапно получил двухлетнее назначение в Париж. Удивительно, но семья решила, что учиться во французской школе для мальчиков – не комильфо. И в итоге в школу Фред ходил в Швейцарии. Впрочем, образование все равно было на французском, и в результате пришлось еще и срочно подтягивать язык. Потом Роббинс говорил, что «его два года школы в Швейцарии можно было бы зачесть за четыре в США». Затем последовал колледж при Университете в Миссури, затем – два года в самом Университете, а потом – перевод в Гарвард, где его соседом по общежитию стал Томас Хакл Уэллер. Будущий коллега по Нобелевской премии 1954 года. Заветные буквы MD к фамилии Роббинс получил в 1940 году – и потом следовало еще два года ординатуры по бактериологии в Детской больнице в Бостоне, которую прервала война. Во время войны Роббинс, как и его сосед, занялся изучением и борьбой с заболеваниями, которые очень мешают сражаться доблестным американским войскам. Но если Уэллер занимался в первую очередь вирусными заболеваниями, то Роббинс занялся болезнями, которые вызываются хорошо знакомыми ему риккетсиями – семейством бактерий, открытых американцем Хауардом Тейлором Риккетсом (оно же его и погубило – Риккетс умер через несколько дней после выделения возбудителя). В результате наш герой сконцентрировался на сыпном тифе и менее известной болезни: лихорадке Ку (Q fever). Это заболевание было описано в Австралии Эдвардом Дерриком в 1935 году, изучая странную болезнь работников скотобойни в Квинсленде. Отдельная история вышла с названием заболевания. Хотели назвать «лихорадкой животноводов» или «Квинслендской лихорадкой», однако это точно вызвало бы негативные коннотации или с отраслью, или с Квинслендом. Идею дал тот факт, что возбудителя тогда найти не удалось. «А кто у нас возбудитель? – Ищем! – ОК, назовем Q-лихорадкой, от query». В русскоязычной переводной биографии Роббинса написано, что он стал первооткрывателем возбудителя заболевания. Это категорически неверно. Вообще-то бактерии Coxiella burnetii выделил еще… в 1925 великий Хидэе Ногути, первооткрыватель возбудителя сифилиса. Но образцы погибли, Ногути через три года умер – и как-то это все забылось. В 1937 году Франк Бернетт и Мэвис Фримен выделили патоген из одного из пациентов Деррика, и первоначально вообще решили, что это – вирус, поскольку он проходил через бактериальные фильтры (их статья так и называлась, Experimental studies on the virus of "Q" fever). Потом оказалось, что это бактерия, и американская команда во главе с Геральдом Коксом предложили назвать ее Rickettsia diaporica (диапорика – «через поры»). Деррик предложил название Rickettsia burnetii – в честь Макфарлейна Бернета, который изучал патоген в Австралии. Следующее десятилетие исследований, в том числе – и нашего героя, Фредерика Роббинса, которое завершилось четырьмя публикациями в American Journal of Hygiene, посвященным возбудителю, лабораторным исследованиям, эпидемиологии и клинике заболевания показало, что возбудитель – не риккетсия, потому его в итоге назвали Coxiella burnetii, объединив фамилии Кокса и Бернета. Война закончилась, оставив Роббинсу уже сложившееся имя, звание майора и вопрос – чем заниматься дальше. …В «нобелевское» исследование Роббинс попал, в общем, случайно. Благодаря тому, что он оказался хорошим соседом по общежитию и благодаря «блажи» Джона Эндерса, которому дали карт-бланш на создание новой лаборатории при Детской больнице в Бостоне, Роббинс получил и мировую славу, и личное счастье. Дело в том, что Эндерс нанимал только тех, кого знал лично. Или тех, кого знал тот, кого он знал лично. В общем, по знакомству (но, конечно, не только поэтому). В итоге ближайшим помощником Эндерс выдернул демобилизовавшегося из армии, как и сам Роббинс, в чине майора, Томаса Уэллера, с которым они уже работали, и поручил ему помогать комплектовать штат. Уэллер немедленно пригласил Роббинса: раз комфортно делить одну комнату в общежитии, то в одной лаборатории будет удобно – и за «нобеля» не передеретесь. Параллельно Эндерс нанял (второй после секретаря) свою знакомую по отделению бактериологии Гарвардской медицинской школы Элис Нортроп. Достаточно скоро Элис стала женой Роббинса. Так что, хотя формально Нобелевскую премию получили трое сотрудников лаборатории, но деньги достались четверым. Про дальнейшее мы уже писали в главе про Эндерса: научившись выращивать культуры тканей, исследователи собирались выращивать в них вирус ветряной оспы, но под рукой оказался штамм вируса полиомиелита, который, как считалось к тому времени, растет только в нервной ткани. Как показали исследователи, к утверждению всех вирусологов мира можно смело приделать хэштег #ноэтонеточно – и вирус прекрасно растет в культуре других тканей. А это значит, путь к созданию вакцины от вируса полиомиелита открыт. Опубликовав статью «лаконичную по объему, но сенсационную по содержанию», исследователи открыли себе дорогу к Нобелевской премии 1954 года по физиологии или медицине. В прошлом выпуске мы назвали Уэллера одним из самых молодых лауреатов Нобелевской премии. Однако Роббинс был еще моложе – ему исполнилось всего 38 лет. Но если Уэллер продолжил активно изучать вирусные заболевания, фокус Роббинса сместился в практическую медицину, и даже больше: оставшиеся почти полвека своей жизни он потратил на формирование и изменение американской структуры здравоохранения, за что ему благодарны в США до сих пор. Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще. Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.