Как руки изменили половое поведение человека

Размножение превыше всего. Как бы кому ни хотелось обратного, человек разумный мало отличается от остальных видов животных. А значит, наши главные цели такие же, как у всех: выжить и оставить потомство. Для этого необходимо быть не только сильным, но и привлекательным. Да, способность нравиться противоположному полу не повысит шансы уцелеть при встрече с пещерным медведем, но ведь любой подвиг забудется, если некому будет пересказать его потомкам. Да дело и не в геройстве, и не в славе. Дело в эволюции. А по мысли известного британского эволюциониста Ричарда Докинза главные в ней — не целые отдельные организмы и не их сообщества, а наследственная информация, которую они в себе несут. Та, что представлена отрезками молекулы дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК) — генами. Это именно они, гены, а не мы, борются друг с другом за существование. Люди, прочие животные, растения, грибы и бактерии — не более чем их переносчики. По человеческим меркам гены бездушны, беспощадны и эгоистичны. Посмотреть на их злодейства во всей красе можно, если понаблюдать за вирусной инфекцией. Каждая вирусная частица — предельно упрощенный аппарат для переноса наследственной информации. В ней есть молекула с нужными генами, защитная оболочка для этой молекулы и белки, необходимые для проникновения в клетку-жертву. От этой жертвы вирусу нужен биохимический «копир» для генов, по-научному — система ферментов репликации. Эта молекулярная машина слишком громоздка для миниатюрной вирусной частицы. А раз с собой не потаскаешь, то надо просто попользоваться чужим «копиром» для своей ДНК. Затем часть вирусов покинет зараженную клетку, и им не важно, выживет она или погибнет. Но не все вирусы существуют по принципу «после нас хоть потоп». Некоторые живут в клетках десятилетиями, не причиняя им вреда. Размножаются они редко или вовсе этого не делают. Так и наша ДНК. По концепции Докинза она мало отличается в части «намерений» от нуклеиновых кислот вирусов. Она тоже пользуется белковыми богатствами клетки — но она же их и создает. В генах человека заложена информация о том, как должен выглядеть копирующий их аппарат и многие другие белковые молекулы, выполняющие самые разнообразные функции. В принципе ДНК можно скопировать бессчетное количество раз. Но столь масштабная операция будет бесполезной, если гены не сумеют распространиться. Поэтому клетки делятся надвое, каждая образованная заново клетка получает столько же наборов генов, сколько было у ее матери, и уходит в самостоятельное путешествие, перенося свои гены в места, где они еще не бывали. Это удобно, если организм состоит из одной клетки. Но множество многоклеточных организмов, в том числе мы, включают в себя миллионы, миллиарды клеток и даже больше. Клетки в составе многоклеточного организма в буквальном смысле держатся друг за друга специальными структурами. Для распространения генов это не очень хорошо. Ведь после деления одинаковые клетки не найдут себе нового места обитания. Как решить эту проблему? У ДНК многоклеточных организмов есть несколько способов. Один из самых популярных — половое размножение. В теле образуется группа клеток, чье предназначение — выйти из организма и создать отдельные особи. Они называются гаметами. Гаметы содержат вполовину меньше ДНК, чем остальные клетки организма, и добирают недостающее, сливаясь с другими гаметами: мужская — с женской, женская — с мужской. И тем генам, которые в них содержатся, надо выбрать себе пару получше. Все, что создано человеком, входит в расширенный фенотип — надстройку над характерными признаками самого организма, которая тоже участвует в передаче генов Но как это сделать? Устройства для прочтения последовательностей ДНК у гаметы нет. Нет глаз, ушей и прочих органов, способных оценить, насколько достойна та или иная гамета того, чтобы с ней слиться. Задачу должен решить человек (зверь, птица), породивший гамету. Это он, со всеми своими органами, определяет, какое существо противоположного пола лучше всего подходит, чтобы отдать «вторые половинки» его родным гаметам. Ведь вполне логично, что качество генов в половых клетках точно такое же, как и в остальных клетках организма, который их произвел. Значит, если организм силен, красив, умен и здоров, значит, ДНК его гамет с высокой вероятностью обеспечит все эти признаки и ему самому, и будущим потомкам. Все хорошо? Да, но есть одна загвоздка. Если все гены внутри гамет хотят найти себе самую достойную пару, то половые клетки лучшей самки должны доставаться одному лучшему самцу. И наоборот. А как же тогда размножаться тем, кто не относится к элите? На помощь приходит половое поведение. Оно позволяет особи казаться лучше, чем она есть. Обычно самцы ухаживают за самками, а не наоборот. Им и приходится изобретать больше приемов привлечения противоположного пола. Самцы некоторых видов птиц строят сложные, прочные и украшенные гнезда — так они доказывают самкам, что могут не только подарить будущему совместному потомству «гены хороших строителей», но и защитить это потомство от невзгод столь прекрасным надежным гнездом. Есть вариант «презентовать» себя как высококлассного бойца в драках с конкурентами. Еще можно носить избранной даме подарки, лучше полезные в хозяйстве или съедобные, — проявлять заботу. А заботливый самец нередко стоит дороже, чем донор прекрасных генов, который после «дарения» гамет навсегда исчезнет и оставит свою семью на произвол судьбы. Итак, чтобы выгодно инвестировать ДНК, живому существу, размножающемуся половым путем, стоит показывать себя в самом лучшем виде, какой только возможен. Но Homo sapiens — организм по внешним признакам весьма неказистый. Мужчины слабее самцов шимпанзе, хотя чуть ли не в два раза крупнее. Цветастой шерсти у них нет, как нет и ярко окрашенных частей тела наподобие морд и ягодиц мандрилов. Словом, выделиться особо нечем. Тут природа приходит на помощь «голым обезьянам» — и не только им, но и всем, кто умеет пользоваться мозгом. Например, стать заметнее можно, надев яркую одежду, а раскидывать врагов в стороны будет проще с помощью оружия собственной разработки. Все это повысит шансы на успех у потенциальных половых партнеров. Формально ни одежда, ни изобретения не являются частью организма. Значит, они не входят в фенотип особи — так называют выраженные внешние черты, сформированные генотипом. Но поскольку, как мы выяснили, и одежда, и изобретения тоже участвуют в передаче генов, их предложили считать надстройкой над признаками самого организма. И назвали расширенным фенотипом. Этот термин ввел Ричард Докинз, автор уже знакомой нам концепции. Фактически все, что создано человеком, входит в расширенный фенотип. Причем одни расширенные фенотипы эффективнее других. Можно поехать в другой город на дрезине, а можно сесть в новейший экспресс и пре­одолеть то же расстояние в десять раз быстрее. Понятно, какой из этих вариантов выберет большинство людей. Умелые руки с мелкой моторикой могли возникнуть еще у общего предка человекоoбразных обезьян и Homo sapiens Но не каждый мужчина может собрать для дамы сердца самый быстрый и комфортный поезд, да и любой поезд в принципе. Впрочем, это и не нужно. Достаточно будет уникального подарка, знака внимания — и не столь важно, имеет ли он практическую ценность. Ведь готовность потенциального супруга отдавать не только жизненно важные ресурсы, но и добавлять немного сверх этого означает, что он сильно заинтересован именно в вас. Мимо такого сложно пройти. Специалист по эволюционной психологии из Университета Нью-Мексико Джеффри Миллер считает, что многие ремесла и абсолютно все виды искусств появились только потому, что ими можно соблазнять потенциальных партнеров. Иначе непонятно, как могли развиться и сохраниться технологии создания предметов, не приносящих людям никакой выгоды. Разве серебряная заколка поможет развести костер в холодном лесу? А какие преимущества детям даст то, что их отец виртуозно играет на барабанах? Все перечисленное — примеры расширенного фенотипа, притом весьма вычурные. И для реализации каждого из них нужны руки. Точку зрения Миллера разделяют далеко не все исследователи. Однако с ходу отвергать ее не стоит. По сути дела, только его гипотеза предполагает, что люди вообще чем-то в корне отличаются от прочих видов. Отличие это — наша потребность создавать произведения искусства и демонстрировать их другим. И это все? Долгие годы считалось, что люди принципиально не похожи на других животных. Да и слово «другие» в этом предложении обычно опускали: Homo sapiens отдельно, а прочие обезьяны, попугаи, тараканы и черви отдельно. Основными отличиями человека считали развитый мозг, язык и орудийную деятельность, для которой нужна мелкая моторика пальцев рук. Подвижную и умелую руку прославляли как что-то исключительное, присущее только разумным существам. А в разуме отказывали всем, кроме Homo sapiens. Однако каждое новое исследование поведения приматов в последние четыре-пять десятилетий подтачивает монолит превосходства людей над остальными животными. Вот несколько примеров. В июне этого года в возрасте 46 лет умерла горилла Коко, с малых лет жившая в Стэнфорд­ском университете. Она выучила тысячу слов американского варианта языка жестов и с помощью их рассказывает шутки. А еще она любила праздновать свои дни рождения и иногда просила, чтобы ей дарили котят. Коко была вполне способна за ними ухаживать. Этому животному — неразумному с точки зрения исследователей старой школы — нравилось наблюдать за небом в телескоп и за жучками в микроскоп. Согласно гипотезе американского специалиста по эволюционной психологии Джеффри Миллера одно из важнейших отличий человека от других видов — потребность создавать произведения искусства и показывать их другим Карликовому шимпанзе (бонобо) Канзи, которого содержат в Университете штата Джорджии, сейчас 38 лет. И он, в отличие от Коко, научился языку сам. Вообще-то «говорить» предлагали его приемной матери — показывали крупные значки-пиктограммы и предметы или действия, которые они обозначают. Но она не испытывала желания учиться. Зато узнавать новое очень нравилось маленькому Канзи, которого мать носила с собой на эксперименты. Играючи он запомнил несколько сотен пиктограмм и на­учился составлять из них предложения. Ему не объясняли жестовый язык, который знает Коко, но кое-какие «слова» Канзи выучил сам, несколько раз посмотрев видео со знаменитой гориллой. А еще он так мастерски разводит костер (и готовит на нем еду!), что кажется, будто на видео не бонобо, а переодетый карлик. А ведь по мнению палеоантропологов даже не все представители рода Homo умели обращаться с огнем. Возникает вопрос: чем же ум и руки человекообразных обезьян отличаются от наших? После Канзи и Коко начинает казаться, что разница не в качестве, а в количестве. У нас просто чуть больше объем мозга. И руки, быть может, чуть более ловкие. А никаких «чисто человеческих» особенностей нет. Быть может, все дело в том, что упомянутые обезьяны с детства жили среди людей? Не похоже. Ведущий современный специалист по поведению приматов, профессор кафедры психологии Университета Эмори (Атланта, США) Франс де Вааль во множестве наблюдений и экспериментов показал: человеко­образные обезьяны оперируют теми же понятиями и живут по тем же принципам, что люди. Взрослые шимпанзе и бонобо обманывают, нарочно создают конфликты и потом разрешают их. Их детеныши играют в куклы чурбачками. Родители маленьких шимпанзе совмест­но кидаются камнями в строго отведенные для этого деревья, а если кто-то умирает, расчесывают его и соболезнуют близким родственникам усопшего. Это и многое другое де Вааль описал в книгах «Политика у шимпанзе. Власть и секс у приматов», «Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?», «Истоки морали: в поисках человеческого у приматов». Получается, что и головы у человекообразных обезьян не только для еды: они способны вы­учить сложные языки. И абстрактные понятия им не чужды, иначе как бы Коко могла шутить? Да и с руками у бонобо, шимпанзе и горилл все в порядке — ведь Канзи поджигает ветки и ставит сковородку с едой на мангал. Заметим, что упомянутые виды — даже не наши предки. Они лишь родственники, двою­родные братья, отделившиеся от предшественников Homo sapiens несколько миллионов лет назад. Получается, что сложная социальная структура, язык и умелые руки с мелкой моторикой могли возникнуть еще у общего предка Коко и ее стэнфордских воспитателей. Но мы отвлеклись. Время приступить к самой пикантной части — роли рук в эволюции форм полового поведения, которые идут в ход после удачного ухаживания и непосредственно примыкают к сексу. У людей прикосновения к различным частям тела абсолютно точно связаны с половым возбуждением Раз получается, что руки «человеческого типа» возникли задолго до появления человека, то и их применение в половой сфере должно было появиться примерно тогда же. И это уже установленный факт. Самцы горилл применяют руки точно так же, как и представители нашего вида, увлекающиеся просмотром порнофильмов. Самки шимпанзе получают удовольствие вплоть до оргазма, когда им пальцами стимулируют гениталии. Да, стимуляцию производили сотрудники Института изучения приматов в Нормане, штат Оклахома. Но, судя по поведению шимпанзе во время их экспериментов, самки хотели еще. Тут тоже можно скептично сказать: «А может, все эти обезьяны подсмотрели это постыдное действие у людей, рядом с которыми они живут сызмальства?» Нет. В 1974 году сотрудники Стэнфордского университета пятьсот часов наблюдали за стаей медвежьих макак, живших в большом вольере. И обнаружили, что те стимулируют друг другу половые органы руками, получая от этого удовольствие. За руки обезьяны тоже охотно держатся, если они не в ссоре. Некоторые виды даже более склонны к телесным контактам, чем люди. Интересно, что представители традиционных культур чаще трогают друг друга и незнакомцев независимо от пола, чем жители развитых стран. Так что отличие человеческого полового поведения от обезьяньего обусловлено в первую очередь культурой, а не биологией. Но ведь между стимуляцией гениталий руками, с одной стороны, и держанием за руки и объятиями, с другой, лежит еще целый пласт «мануальных» взаимодействий. Это прикосновения к разным частям тела. Увы, масштабных работ по их изучению у человекообразных обезьян не проводили. Есть вероятность, что касание самой кожи не приносит приматам особого удовольствия, потому что они покрыты шерстью. Но у людей это абсолютно точно связано с половым возбуждением. Сотрудники Университета Аалто и нескольких других исследовательских организаций Финляндии в 2016 году показали, что мы по-разному оцениваем размер эрогенных зон тела других людей. 704 испытуемых на изображениях обнаженных людей противоположного пола закрашивали те участки кожи, прикосновения к которым должны, по их мнению, вы­звать у партнеров половое возбуждение. В трех разных ситуациях: в спокойном состоянии, во время обоюдной стимуляции гениталий пальцами и во время секса. В первом случае «горячими точками» на коже оказались в основном половые органы, ягодицы и низ живота (у обоих полов), а также молочные железы (у женщин). Во втором случае эрогенные зоны расширялись и включали в себя практически все, кроме лодыжек и рук ниже локтей. Многие ремесла и абсолютно все виды искусств появились только потому, что ими можно соблазнять потенциальных партнеров. И без рук тут никак не обойтись А при сексе «зона возбуждения» расширялась предельно: восприимчивой становилась кожа всего тела. Из этого исследователи сделали предположение: чтобы сформировалась крепкая связь между партнерами, дающая возможность не только зачать, но и выходить детей, важны прикосновения ко всем частям тела. В пользу этого свидетельствует еще один факт. В ходе эволюции приматов все большую роль в их половом поведении начала играть эротика и все меньшую — запахи, гормоны и рефлексы. А в понятие эротики как раз входят прикосновения рук. Об этом напоминает сотрудник Практической школы высших исследований (Франция) Серж Вюнш в обзоре в научном журнале Sexologies в начале 2017 года. Наконец, именно у обезьян есть нервные связи, обеспечивающие мелкую моторику рук. Это так называемый пирамидный, или кортикоспинальный, путь. Он начинается от крупных пирамидных клеток в участках коры больших полушарий, «программирующих» движения, и спускается в спинной мозг, к нервам, непосредственно руководящим мышцами. Чем млекопитающее ближе к человеку, тем более развит у него пирамидный путь — и тем более тонкие движения конечностями он может совершать. Скорее всего, именно его совершенствование привело к тому, что наши предки стали использовать руки и в ухаживаниях, и в прелюдиях к половому акту. Наличие рук однозначно повлияло на половое поведение человека. Он мог не только прикасаться к половому партнеру и этим доставлять ему удовольствие, но и привлекать внимание, показывать, что он умел, умен и обладает другими достоинствами. Но отношения с половыми партнерами стали меняться под воздействием ловких рук не у Homo sapiens, а скорее всего, еще у его общих с шимпанзе, орангутанами и гориллами предков.