Андрей Горохов: «Ставь более высокую планку. Если не дотянешься, все равно прыгнешь выше»

Председатель Совфеда Валентина Матвиенко в начале июня заявила, что одной из самых приоритетных задач является производство отечественных лекарств. Заместитель директора по развитию ООО «Инфамед‐К» Андрей Горохов, в свою очередь, рассказал в интервью «360» о проблемах, развитии и перспективах российской медицины, а также о Мирамистине – уникальном антисептике, который производит компания, и ее новейших разработках. — Андрей Юрьевич, импортозамещение является одним из самых актуальных сегодня вопросов. В контексте этой ситуации как бы вы оценили развитие фармацевтической отрасли в России? — В России есть внутренняя аналитика лекарственного рынка: несколько аналитических компаний, например, DSN Group, AMS Group предоставляют данные, которые мы постоянно изучаем. Можно говорить, что происходит постепенное увеличение роли отечественных препаратов на российском рынке. Такие ориентиры очень важны: по сравнению с 2012 годом идет существенное замещение, хотя и не такими темпами, как планировалось в программе «Фарма-2020». — Что мешает нарастить темпы? — Фармацевтическая отрасль — специфическая. Для того, чтобы произвести лекарственное средство, новую молекулу сделать, необходимо много времени и ресурсов. При этом государство слабо помогает в разработке новых лекарственных средств. Чтобы новая молекула возникла, бюджеты международной крупной фармы расходуют до 40% от оборота. Мы тратим приблизительно 15% от исследования. Это долгий путь исследований, потом идут доклинические испытания. На этом этапе до 80% новых препаратов не работают. Потом следуют клинические испытания — еще отсеивается ряд препаратов. Лишь менее одного процента разработок становится товарной продукцией, востребованной на рынке. Следовательно, государственные институты поддержки неэффективны по отношению к этой отрасли. — Как препарат выводится на рынок? — Чтобы вывести препарат на международный рынок, необходимо доклинику, регистрацию и клинические испытания проводить на Западе. И здесь государство не помогает, а на это основные наши бюджеты тратятся. Мы сейчас Мирамистин выводим на мировой рынок, идет регистрация лекарственного средства в Европе. Мы прошли доклинику. Мы в пути уже четыре года. У нас прошли патентование, потом национализация патентов в 46 странах, сейчас новый патент готовим в 70 странах. Но нет возможности никакой поддержки получить — каждая компания должна заниматься этим самостоятельно. Много разговоров идет, чтобы изменить такое положение дел, но воз и ныне там. Поэтому программа «Фарма-2020» выполнена лишь на треть. Но это правильное направление. Все равно нужно ставить ориентиры, приоритеты, и больше думать уже о программе «Фарма-2030». — Какие предложения вы внесли бы в «Фарма-2030»? — Мы работаем по ряду факторов в этой программе, даем предложения, обсуждаем с правительством. Нужно создание некой среды для бизнеса, в которой «Инфамед» чувствовал бы себя комфортно и получал дополнительные стимулы для инвестиций. Отечественную фарму поддерживают тем, что существуют определенные госзаказы, но и здесь все очень непросто. Это конкурсы. «Инфамед» с государством в таком виде не работает. Мы работаем на коммерческом рынке. Но через этот механизм тоже идет определенная поддержка. Есть положение «третий лишний», когда два различных поставщика у третьего иностранного не имеют права покупать. То, что проводятся конкурсные процедуры по закупке лекарственных средств разными учреждениями здравоохранения, и каждый регион самостоятельно этим занимается, с одной стороны, хорошо, но, с другой — производители в них участвовать не могут, потому что там комплектуется целый пул лекарственных средств, работают дистрибьюторы. Мы написали письма во все учреждения, которым мог быть интересен Мирамистин и которые могли бы значительно дешевле поставлять его через эту цепочку. Но наш препарат продается в аптеках в два раза дороже по сравнению с тем, за сколько мы его реализуем дистрибьюторам. И в основном это наценки не дистрибьюторских, а аптечных сетей. — И как происходит такая наценка? — Есть целый перечень лекарственных средств, на которые аптеки наценки не могут делать, а выживать надо на чем-то. Вот и выживают на тех Топ-10 лекарственных средств, которые покупаются, и покупаются они у производителей, это не госзакупки, а коммерческий сектор. А мы входим в Топ-10 лекарственных средств в России по темпам роста. То, что покупают, на то и наценивают. Беспредел, но что поделать? Мирамистин — уникальная разработка. Многие уникальные отечественные разработки ещё в 90-х утекли на Запад. — Как удалось сохранить Мирамистин в России? — Я в то время с Миноборонпромом был связан, как раз пошла конверсия оборонной промышленности. Одно из направлений было фармацевтическое. Тогда я впервые узнал про Мирамистин. Его разработкой занимался целый ряд институтов в России и на Украине. Это Крымский медицинский институт в Симферополе, над ним работали в Киеве и в Харькове. Академик Кривошеин Юрий Семенович был одним из создателей этого препарата. В Москве Центру космических исследований дали задание — разработать противогрибковый препарат для орбитальных полетов, потому что в замкнутом пространстве при длительных полетах грибок может уничтожить всё. Вывод Мирамистина на рынок как лекарственного средства занял у нас 25 лет. Аналога этому антисептику в мире нет. Мы гордимся тем, что это отечественная разработка, и она очень конкурентна. И новую форму выводим, Окомистин — глазные и назальные капли. Также сейчас у нас идет работа с мазями, мы уже вывели два лекарственных средства — Инфламистин и мирамистиновую мазь. Они очень эффективные по всем показателям. Для того, чтобы построить завод в Калининградской области, мы истратили несколько миллиардов. Построен не только завод — мы строим не только для себя, но и для инвесторов, которые будут заходить. Так появился индустриальный парк «Экобалтик», который со временем станет медицинским кластером: производство, наука, образование. — Если отвлечься от Мирамистина, какие наиболее перспективные направления развития в фармацевтической области? — В фармацевтике цифровая медицина — одно из интереснейших направлений на данный момент. Мы тоже рассматриваем участие в этих программах. Документооборот должен переводиться в цифру, работать с цифрой легче, передавать и сохранять ее проще. И эта информация может быть доступна любому лечебному или учебному заведениям, которые хотят ознакомиться с историей болезни, анализами крови и так далее. Это раз. Второе — дистанционная телемедицина. Ставятся определенные датчики на человека, полученную информацию анализируют специалисты, делают диагностику и назначают методы лечения — и не нужно никаких фельдшерских пунктов в каждой деревне. Россия отстаёт по части цифровой медицины, но у нас есть сейчас потенциал, чтобы инвестировать в эту область. — Как влияют международные санкции на ваше производство и в целом на фармацевтику в стране? — Запрет на ввоз, конечно, фармы тоже коснулся. Сегодня стратегия «Фарма-2020» и «Фарма-2030» — постепенное увеличение доли лекарственных средств, которые производятся в Российской Федерации. — Вы так часто упоминаете эту программу. Насколько большое значение она имеет для развития фармацевтического производства? — Такие программные документы очень важны, потому что обозначают ориентиры, как майские указы Президента. Всегда ставь планку повыше. Если и не допрыгнешь, всё равно прыгнешь выше. Здесь та же история. «Фарма-2020» — это программный документ, глобальный, задачи которого не все реализовали, но многое сделали быстрее, чем если бы его не было. В восемь раз превысить производство отечественных препаратов не получилось, но процентов на 30 вышло.