Генеральный директор Biocad: через 50 лет мы перестанем болеть
- В какие страны в настоящий момент вы уже поставляете лекарственные препараты против рака, и в какие планируете начать в ближайшее время? - Для того, чтобы начать поставки, необходимо завершить регуляторные процессы, специфические для этих стран. Это значит, что локальные минздравы должны принять наши регистрационные документы, их подтвердить и одобрить обращение препарата на своем рынке. В настоящее время мы поставляем препараты в 12 стран: Вьетнам, Шри-Ланка, Индия, Боливия, Коста-Рика, Никарагуа, Эль-Сальвадор, Гондурас, Бангладеш, Филиппины, Марокко, Йемен, не считая рынков СНГ. Это уточнит Дмитрий Пасечник Кроме того, сейчас у нас больше 66 регистрационных процедур по всему миру. В ближайшее время начнем поставлять лекарства в большинство стран Латинской Америки. Где-то мы уже получили регистрационное удостоверение, где-то только ждем, чтобы приехали инспекторы нас проверять. Это очень динамический процесс. И мы все больше и больше увеличиваем свои экспортные возможности. Так, например, мы планируем начать поставки через некоторое время и в Евросоюз. - Разве в Индии не достаточно локальных производителей? - Оказалось, что что таких препаратов, которые мы выпускаем, там нет. Во время клинических испытаний (а мы испытывали наши препараты в Индии), местным врачам-онкологам очень понравились наши лекарства. И они попросили нас, чтобы мы провели регистрацию, и начали их поставлять. До конца года, я думаю, мы должны отгрузить на $3 млн туда наших препаратов. - А общий объем экспорта лекарств против опухоли? - В 2017 году объем экспорта составил 1 млрд рублей. В этом году, я думаю, порядка 1,5-2 млрд рублей мы от экспорта получим. - На какую сумму вы поставили препаратов нашему государству в 2017 году? - Объем продаж за 2017 год составил 16 млрд рублей. На сегодняшний день наша компания осуществляет около 66 (было стартовано около 124 процесса, из них 66 – это то, что уже в МЗ разных стран мира) регистрационных процессов препаратов, в рамках которых охвачено около 30 стран. В этом году ожидания еще больше: мы надеемся, что зарегистрируем (если говорить о новых лекарствах) препарат для лечения очень сложного заболевания – спондилоартрита. Мы также порадуем наших отечественных пациентов препаратом для лечения псориаза. Он показал очень хороший результат в клинических испытаниях. Кроме того, в начале следующего года мы выводим первый отечественный препарат для лечения меланомы на основе блокатора рецептора. Это будет лекарство мирового уровня, которое делают только самые крупные компании. - Дмитрий Валентинович, касаемо препарата от псориаза – консультации велись с нашими НИИ, медиками, врачами? - Во-первых, не просто велись. У нас есть целый наблюдательный совет подобных исследований. В него входят ведущие дермато-венерологи страны. Но это еще не все. По итогам второй фазы мы получили очень хорошие результаты и представили их на Международном конгрессе в Барселоне. Там тоже собрали наблюдательный совет уже для международных испытаний из ведущих европейских специалистов. И они очень ждут наш препарат. - То есть, и запуск в производство в этом году? - Он у нас уже запущен в производство. Мы ждем разрешение от регуляторных органов для того, чтобы начать его продвигать. - Вы сказали свой прогноз по выручке от экспорта на этот год. А если смотреть на трех-пятилетнюю перспективу? - У нас задача в трех-пятилетней перспективе довести уровень экспортной выручки до 50% выручки компании. Это динамический процесс, ведь и уровень выручки в стране будет расти. Поэтому надо будет все увеличивать пропорционально. - Такая серьезная заявка, если сейчас 6-8 %... такого вопроса по идее быть не должно, если мы не говорим текущий процент. - Эти 66 регистрационных процессов, которые ведутся в разных странах, в конце концов получат свое окончание. И потом мы выходим на локальные рынки и начинаем продавать, и все это в страну. Это уже совершенно другая картинка. И это не нефть и газ (как традиционные наши экспорт-составляющие, или зерно), это высокотехнологичные продукты, с которыми у Российской Федерации есть все шансы конкурировать с крупнейшими международными грантами. - Дмитрий Валентинович, 15 марта министр здравоохранения Вероника Скворцова сообщила, что вы совместно с Минздравом построите в Санкт-Петербурге Центр клеточных технологий для лечения онкозаболеваний? - Сегодня мы подписывали с Национальным медицинским исследовательским центром им. В. А. Алмазова соглашение, в рамках которого это все идет. Изготовление индивидуальных лекарств будет стоить 14-16 млн. рублей на пациента, проводится одноразовая процедура. И человек долго живет, в течение трех лет ему не требуется дополнительная терапия. Затем просто периодическое наблюдение врача. - А если эту сумму сравнивать со стоимостью западных клиник, это сильно дороже? - В западных клиниках будет дороже в два раза. - Сколько средств Biocad вложит в развитие этого центра? - Вся инфраструктура для создания генно-терапевтических препаратов и препаратов клеточной терапии стоит $25-26 млн, мы будем в нее инвестировать в течение двух лет. Думаю, что к 2020 году мы начнем работать с кровью первых пациентов уже в промышленном масштабе. А принимать и обслуживать пациентов будет Центр им. В. А. Алмазова. Мы будем перерабатывать и менять те клетки, которые будут забираться в Центре имени Алмазова, привозиться к нам. Все манипуляции будут производиться там и будут возвращаться в Центр имени Алмазова для применения у пациентов. - Государство поддерживает проект? - Конечно. У нас состоялась первая научно-практическая конференция под руководством наших коллег из Минздрава, которые курируют научные разработки, включая замминистра Сергея Краевого, а также ведущие онкодерматологи страны. Мы все понимаем, что надо совместными усилиями эту технологию осваивать и принимать. Более 5000 больных с различными нозологиями, и нуждаются в этой терапии, потому что альтернатив немного – это постоянная пересадка костного мозга, глубокая химиотерапия либо вот эта медицинская процедура. - В марте в поселке Любучаны вы открыли новую лабораторию по применению уникальных биологических препаратов для лечения онкологических аутоиммунных заболеваний. Это будут совершенно новые препараты? - Препараты будут те же самые. Но речь идет о внедрении целого комплекса дополнительного оборудования и технологических приемов, которые позволяют нам ускорить процесс разработки повысить их качество и эффективность использования. Через два года эти усовершенствованные лекарства попадут на рынок. - Какие биоаналоги лекарств сейчас в разработке в Biocad, и когда они смогут выйти на рынок? - Недавно мы вывели на рынок препарат для лечения рассеянного склероза – Инфликсимаб – и я думаю, что до конца годы мы выведем также лекарство для лечения ревматоидного артрита и, возможно, других аутоиммунных заболеваний. Но, на самом деле, мы не делаем больше биоаналогов, потому что те знания, которые мы накопили, позволяют нам разрабатывать оригинальные молекулы, нам биоаналогами заниматься как-то уже и неудобно. - Какие направления в области разработки оригинальных лекарств самые перспективные, с вашей точки зрения? - Это иммуноонкология. Здесь мы хотим иметь лидерские позиции не только в стране, но и в мире, поэтому делаем очень большой задел, который сможем реализовать через 4-5 лет. Мы уже сейчас формируем портфель молекул такой, что он мог бы нам позволить уверенно себя чувствовать в десятилетней перспективе. Потому что будущее, в основном, в иммуноонкологии за комбинацией молекул различных типов действия, и сейчас мы нарабатываем молекулы для того, чтобы дальше уже заняться комбинированием и определением оптимальных схем лечения. - С Вашей точки зрения, какие лекарства будут больше востребованы через 20 лет, а какие – через 50? - Через 20, я могу точно сказать, что это будут средства индивидуальной терапии, которые, скорее всего, будут подбираться и синтезироваться исходя из индивидуальных особенностей человека и того заболевания, которое протекает. Через 50 лет мы перестанем болеть. - Насколько я помню, раньше Biocad занимался разработкой препарата против гепатита С... - Мы закрыли эту программу. Мы считаем, что вирусный гепатит как проблематика себя исчерпал, сейчас выходит целый класс современных ингибиторов, которые делают так, что гепатит излечивается. Сегодня стартовать и заниматься продуктами, например, гепатитом или ВИЧ, – бессмыслица, по сути, эта проблема решена. Когда это придет в повседневное здравоохранение и станет общедоступно, я не знаю, но с научной точки зрения тема закрыта. - Осталось только найти деньги государству, чтобы все получали те лекарства... - Я верю, что у государства будет увеличенная программа финансирования, иначе Татьяна Алексеевна (Голикова, вице-премьер, ранее возглавляла Счетную палату) вряд ли бы пришла. Я считаю, это знак, что государство будет больше инвестировать систему здравоохранения и, очевидно, что современная конфигурация, которая сейчас выстроена в правительстве, будет способствовать повышению эффективности. Голикова всегда занималась вопросами эффективного управления денежными потоками, социальная сфера – не исключение, там тоже есть, где повышать эффективность, где дофинансировать, и я думаю, в ближайшее время эти задачи будут решаться. В своем майском указе президент РФ Владимир Путин поставил задачу продления срока жизни, а это, в первую очередь, решение проблем, связанных с сердечно-сосудистой деятельностью, и там действительно большой прогресс. Стентирование сейчас делают в большинстве клиник, это уже на потоке, а следующий вопрос как раз онкология. Там есть, чем заняться, но я уверен, что будут достигнуты существенные улучшения ситуации. Беседовала Екатерина Ефимова
