Форма воды: что не так с релиз-активными препаратами

Что такое «релиз-активность», почему представители официальной науки считают инновационный класс российских препаратов позором для РАН и Минздрава, как в этом замешаны «колебательные характеристики» и «смысловые ансамбли молекул» и к чему может привести погоня за импортзамещением в медицине, рассказывает Indicator.Ru. 9 апреля на сайте ИА REGNUM появилась статья о круглом столе, на котором академики и членкоры РАН и представители Минздрава призвали депутатов Государственной Думы убрать нормативные ограничения, мешающие инновационным российским препаратам выходить на рынок. На первый взгляд, этот призыв звучит вполне здраво: если существуют искусственные административные препоны, которые мешают регистрировать действительно перспективные отечественные препараты, то с ними нужно бороться. Однако участники круглого стола обсудили всего одну группу лекарств: релиз-активные препараты. По словам медиков, что-то мешает классификации инновационных чудо-лекарств, из-за чего производители вводят их в оборот слишком долго, а государство несет серьезные экономические потери. Indicator.Ru решил разобраться, в чем состоит пресловутая «релиз-активность», которую «несовершенные» процедуры регистрации не могут классифицировать правильно. Этим членкором был Олег Эпштейн Лавры первооткрывателя этого явления принадлежат широко известному в узких кругах борцов с гомеопатией и ее сторонников Олегу Эпштейну, члену-корреспонденту РАН и доктору медицинских наук. Этот человек (по данным каталога организаций России list-org.com – генеральный директор НПФ «Материа Медика Холдинг») десятилетиями производит различные лекарства, принцип действия которых описывает именно через понятие «релиз-активности». При этом на упаковках и на сайте компании его препаратов далеко не всегда присутствует слово «гомеопатия». Возможно, борцы с мракобесием преследуют его незаслуженно? Обратимся к основополагающему труду этого автора – «Феномен релиз-активности и гипотеза "пространственного" гомеостаза», опубликованном в журнале «Успехи физиологических наук», чтобы понять, что за механизм лежит в основе действия препаратов, которые так хвалили участники круглого стола. В самом начале работы Эпштейн вспоминает «отца-основателя» гомеопатии – Самуэля Ганемана, который придумал метод высоких разведений и принцип «подобное лечить подобным». Однако, когда его коллеги поняли, что при многократных разведениях молекул действующего вещества в растворе не остается вовсе, популярность метода несколько поубавилась. Автор статьи вспоминает и о скандальном отозванном из Nature исследовании «памяти воды». «Критическое отношение к гомеопатии надолго задержало рациональное изучение технологии, предложенной Ганеманом, с использованием общепринятых современных методов», – сетует он. Но теперь новые, высокотехнологичные методы добрались наконец и до этой области: «Нами установлено, что технологически обработанные разведения различных веществ, приобретают особое общее свойство оказывать непосредственное модифицирующее воздействие на структуру исходного вещества, вызывая информационные изменения в исходном веществе, что в итоге сопровождается изменением базовых для того или иного вещества физико-химических и биологических свойств. Модифицирующее действие специфично и направлено только на исходное вещество или же структурно близкие ему молекулы. Например, технологически обработанные разведения антител влияют как на молекулы антител, так и на антигены, к которым вырабатываются данные антитела», – пишет Олег Эпштейн. Отпусти (и забудь) Именно поэтому само слово «релиз-активность» произошло от английского release, что по-русски означает «выпуск» или «высвобождение». Эта активность, по мнению автора, «высвобождается» благодаря «потенциированию», которое и возникает при многократном разбавлении и разведении действующего вещества препарата, после чего в растворе даже следов исходного вещества не остается. К этому моменту возникает два важных вопроса. Во-первых, чем тогда релиз-активность отличается от гомеопатии, кроме красивых наукообразных ярлыков? Все словарные определения второго термина содержат отсылку к принципу подобия (лечить веществом, вызывающим те же симптомы, что и сама болезнь) и очень малые дозы, которые и дозами назвать нельзя, так как действующего вещества в них не осталось. Во-вторых, что же в лекарстве должно работать тогда? «Поскольку эффекты «высоких разведений» не могут быть обусловлены молекулами исходного вещества, мы предположили, что носителем свойств малых доз является обособленный (дискретный) супрамолекулярный материальный фактор», – поясняет Эпштейн в другой статье, опубликованной в «Медицинской газете» 5 мая 2017 года. Что это за супрамолекулярный фактор? Супрамолекулярная химия занимается изучением сложных систем, образованных целым числом удерживаемых вместе нековалентными взаимодействиями молекул. Супрамолекулярная химия может изучать супермолекулы –несколько сцепленных на основе «распознавания» друг друга молекул и супрамолекулярные ансамбли, например, кристаллы, внутриклеточные пузырьки-везикулы, пленки и слои связанных молекул. На принципах супрамолекулярной химии построены молекулярные машины, за которые дали Нобелевскую премию по химии 2017 года. Вместо этого в статье про феномен релиз-активности мы читаем о том, что «действие любого вещества в организме направлено на предуготовленную супрамолекулярную пространственную матрицу, структура которой тождественна структуре того или иного вещества, и которая объединяет молекулы организма в смысловые молекулярные ансамбли». Слова похожи на термины, но смешаны между собой в беспорядке. Откуда в организме берется «предуготовленная пространственная матрица» и почему молекулярные ансамбли приобретают особый смысл, остается неясным. Таким образом, структура побывавшей в растворе молекулы передается через «колебательные характеристики, тождественные колебательным – электромагнитным, акустическим – параметрам исходной молекулы». Однако в квантовой механике и квантовой химии нет механизма, который позволил бы объяснить подобное. Наоборот, каждой частице свойственны собственные «колебательные характеристики» – энергия и волновые функции электронов и ядер, и именно они позволяют определять конкретные вещества различными методами современного анализа. Если Олег Эпштейн научился изменять их и убедительно доказал это, он бы, пожалуй, получил не меньшее признание, чем физик с похожей фамилией. Но пока этого не произошло, лучше всего, на наш взгляд, суть теоретических работ директора холдинга «Материа Медика» передана в подробном разборе принципа релиз-активности, опубликованном в бюллетене «В защиту науки» №19, который в марте 2017 года подготовила Комиссия по борьбе с лженаукой. Приведем краткую и емкую цитату: «Автор заявляет об открытии им нового природного явления, которого не существует». В списках (не) значился Если механизм действия препарата неясен, это еще не означает, что он неэффективен. Может быть, расхваленные отечественные инновационные разработки проверены на множестве пациентов? Увы, это далеко не всегда так. Мы уже публиковали разборы, посвященные эффективности производимых компанией «Материа Медка Холдинг» [Эргоферона] и Анаферона. В их составе значатся как раз антитела, о которых для примера упоминает Олег Эпштейн. Только связывать эти антитела должны молекулы иммунной системы человека. Но каким-то чудом, по мнению производителя, они приобретают именно лечебные свойства. На самом деле, совершенно не важно, что по сути эти молекулы могут быть вредны, ведь содержание их в Анафероне – четыре молекулы на миллион таблеток, а концентрация в Эргофероне вообще равна 24 молекулам на сто тысяч наблюдаемых эргофероновых Вселенных. Неудивительно, что рандомизированных двойных слепых контролируемых клинических испытаний с безупречным дизайном мы у этих препаратов не нашли. Двойной слепой рандомизированный плацебо-контролируемый метод — способ клинического исследования лекарств, при котором испытуемые не посвящаются в важные детали проводимого исследования. «Двойной слепой» означает, что о том, кого чем лечат, не знают ни испытуемые, ни экспериментаторы, «рандомизированный» — что распределение по группам случайно, а плацебо используется для того, чтобы показать, что действие препарата не основано на самовнушении и что данное лекарство помогает лучше, чем таблетка без действующего вещества. Этот метод мешает субъективному искажению результатов. Иногда группе контроля дают другой препарат с уже доказанной эффективностью, а не плацебо, чтобы показать, что препарат не просто лечит лучше, чем ничего, но и превосходит аналоги. На сайте «Материа Медика Холдинг» можно найти упоминание о 30 завершенных клинических испытаниях. На сайте американской базы клинических испытаний представлена информация о 20 из них. Завершено только девять исследований, а результаты представлены лишь для одного. Оно сравнивает действие Эргоферона и Тамифлю, однако не упоминает, что у самого Тамифлю не так давно обнаружили серьезную брешь в доказательной базе. Но на безобидных (пока ими не порекомендуют лечить клещевой энцефалит) препаратах против простуды, которая быстро проходит и без лечения, список релиз-активных препаратов не заканчивается. Компания продает средства от алкоголизма, эректильной дисфункции, никотиновой зависимости, хронических нарушений мозгового кровообращения и других недугов. Далеко не все, если можно так выразиться, лекарства из группы релиз-активных производятся НПФ «Материа Медика Холдинг». Так, профессор доктор медицинских наук, заслуженный врач РФ и заведующая кафедрой Детских болезней Первого МГМУ им. И.М. Сеченова Наталья Геппе, участница упомянутого круглого стола, рассказала об успешном применении релиз-активных препаратов в педиатрии. Одним из лекарств, испытания которого прошли под ее руководством, стало гомеопатическое средство от насморка Коризалия, которое производит компания «Буарон». В исследовании препарата поучаствовало 74 ребенка, у половины из которых был аллергический ринит, у другой половины – насморк. Их разделили на 4 группы безо всякой рандомизации, не указывая, сколько у каждого пациента прошло времени с начала заболевания потому что исследование обсервационное (основано на простом наблюдении). Во всех сравниваемых группах пациенты получали Коризалию, поэтому понять, что она лучше, чем ничего, было решительно невозможно. Итог оценивался по огромному множеству параметров, среди которых авторам удалось найти статистически значимое улучшение (правда, только для левой ноздри). Петр Талантов, директор фонда «Эволюция» и руководитель инициативной группы «Думай», когда-то получивший медицинское образование в Казанском университете, назвал это исследование «абсолютным и совершенным образцом издевательства над здравым смыслом, медицинскими исследованиями и профессией врача» в своем посте на Facebook. «Эффективность действия гомеопатических препаратов никогда не сможет быть доказана» Тот же «Буарон» и другие производители релиз-активных и попросту гомеопатических препаратов часто ссылаются на мета-анализ одного из их популярных препаратов, проведенный уважаемой медицинской организацией Cochrane. Кохрейновская библиотека — база данных международной некоммерческой организации «Кохрейновское сотрудничество», участвующей в разработке руководств Всемирной организации здравоохранения. Название организации происходит от фамилии ее основателя — шотландского ученого-медика XX века Арчибальда Кохрейна, который отстаивал необходимость доказательной медицины и проведения грамотных клинических испытаний и написал книгу «Эффективность и действенность: случайные размышления о здравоохранении». Ученые-медики и фармацевты считают Кохрейновскую базу данных одним из самых авторитетных источников подобной информации: публикации, включенные в нее, прошли отбор по стандартам доказательной медицины и рассказывают о результатах рандомизированных двойных слепых плацебо-контролируемых клинических исследований. Однако читатели часто ленятся открывать эту ссылку, хотя теперь его даже перевели на русский. В реальности речь идет о том, что по имеющимся исследованиям сделать вывод об эффективности Оциллококцинума не представляется возможным. Однако ни указания на искажение информации производителями, ни просьбы об отзыве статей из более-менее приличных журналов (как случилось с публикацией об Анафероне в PLoS ONE), ни ошибки в дизайне исследований не останавливают победоносного шествия релиз-активных препаратов. Сознательно или по искреннему убеждению в своей правоте игнорируя расхождение клинических испытаний с принципами официальной медицинской науки, титулованные участники круглого стола в Госдуме поделились положительным опытом использования релиз-активных препаратов против сахарного диабета, аденомы предстательной железы и целом ряде других заболеваний, чем в очередной раз вызвали негодование научно-популярных СМИ. Но Олег Эпштейн не думает расстраиваться по поводу гонений на гомеопатию и ее «сестру» релиз-активность. В одной из своих статей он напрямую утверждает: «Терапевтическая эффективность действия гомеопатических препаратов никогда не сможет быть доказана в рамках современных стандартных клинических исследований на однородной популяции больных; гомеопатия априори не может быть частью доказательной медицины». Вопрос, почему эти препараты должны относиться к официальной российской медицине, если они не соответствуют принципам медицины доказательной, остается без ответа. Это, однако, вовсе не мешает Олегу Эпштейну и его коллегам-академикам обращаться к Минздраву с призывами признать релиз-активные препараты. Кроме того, его компания грозит подать в суд на Министерство образования и науки, вручившее ей антипремию в номинации «Самый вредный лженаучный проект». Indicator.Ru предупреждает: «релиз-активность» – это гомеопатия Давайте называть вещи своими именами. То, что основано на принципах гомеопатии, удовлетворяет словарному определению гомеопатии, производится фармацевтами-гомеопатами, назначается «учитывающими индивидуальные особенности» врачами-гомеопатами и (не) работает как гомеопатия, было бы разумно считать гомеопатией. Если на упаковке этого не указано, то это вина производителя – умышленное (поскольку в научных статьях главного разработчика группы препаратов связь с гомеопатией неоднократно подчеркивается) сокрытие информации от покупателей. Поэтому относиться к релиз-активным препаратам следует как к ребрендингу гомеопатии и оправданию учения Ганемана в свете новой псевдонаучной концепции. Если Олег Эпштейн действительно открыл некий неведомый физический феномен, позволяющий отсутствующим молекулам влиять на колебательные свойства оставшихся в растворе, ему нужно сначала доказать существование этого эффекта специалистам-физикам. После этого можно будет рассуждать о целесообразности использовании такого эффекта в медицине. Да, существует довольно много действительно работающих препаратов, механизм действия которых до сих пор не до конца известен. Поэтому у релиз-активных препаратов есть и другой путь к завоеванию доверия вдумчивых врачей и сознательных пациентов. Он лежит через проведение многоцентровых рандомизированных двойных слепых контролируемых испытаний с безупречным дизайном. Результаты таких исследований должны быть воспроизводимыми. Сторонники гомеопатии, прочитавшие постулат Эпштейна о важности индивидуальных назначений опытным врачом-гомеопатом, могут возразить, что такие испытания провести невозможно. Однако это неверное утверждение: к примеру, можно попросить того самого врача-гомеопата сделать индивидуальные назначения всем пациентам, а уже после этого случайным образом разделить их на группы, и части давать то, что назначили, а части – «пустышку», сделав так, чтобы до конца исследования пациенты и врач не знали, кому что досталось. Это позволит соблюсти требования и гомеопатов, и сторонников доказательной медицины. О таких исследованиях гомеопатических препаратов, проводившихся в Индии, рассказывает нашумевшая статья в журнале «Вокруг света», на которую гомеопаты даже подавали в суд (и дело проиграли). Странно, что это приходится повторять, но чтобы убедиться в эффективности препаратов, нужно не просто «множество исследований» и «годы применения», а именно доказательства их действия. К сожалению, для регистрации препаратов в России всего этого и так не требуется. Однако производителям релиз-активных препаратов низких барьеров мало: они хотят дополнительно ускорить регистрацию. Ситуация усугубляется тем, что в ответ на санкции звучат предложения запретить ввоз ряда иностранных препаратов, для которых имеются российские аналоги. Но если такими аналогами будут считать непроверенные отечественные препараты, у пациентов может просто не остаться выбора. Что можем с этим сделать мы? Маловероятно, чтобы на ситуацию повлияли петиции на Change.org. Но вот отказ большого числа пациентов покупать препараты с недоказанной эффективностью или даже доказанной неэффективностью – это то, в чем может поучаствовать каждый. _Наши рекомендации нельзя приравнивать к назначению врача. Перед тем, как начать принимать тот или иной препарат, обязательно посоветуйтесь со специалистом. Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники._