Медицина смерти. Как расследовали «дела врачей» в 2017 году

Из-за врачебных ошибок люди умирали от диабета, пневмонии, перитонита. В 2017 году в Воронежской области случился настоящий прорыв в расследовании дел о смерти пациентов по вине врачей. Медиков стали не только обвинять в гибели больных, но и судить по всей строгости закона. Так впервые в регионе суд назначил реальный срок врачу, оставившего пациента без помощи на 18 часов. Истории о смерти пациентов из-за медицинских вызывают не только резонанс, но и цепную реакцию – всё новые обращения родных умерших больных. При этом большинство из них умерли от неизлечимых болезней, но врачей всё равно тщательно проверяют. В обществе истёк лимит доверия к медикам, а у них закончилось терпение. К бюрократии, большим нагрузкам и ответственности при мизерных зарплатах врачи уже привыкли. Не привыкли они страху потерять работу и репутацию из-за смерти пациента. Корреспондент «Вести-Воронеж» вспомнила самые резонансные дела медиков, о которых стало известно в этом году. И отследила основные сценарии развития медицинский историй. В чём подозревают и обвиняют врачей Мальчик и фасоль Полуторогодовалый мальчик умер 25 июня 2017 года в одной из квартир многоэтажек на Бульваре Победы. Перед смертью ребёнка его родители дважды обращались к врачам. Малыш чувствовал себя плохо, и его мама уверяла медиков, что он мог вдохнуть фасоль. Но те, осмотрев ребёнка, отпустили семью домой. Погиб здоровый ребёнок, которому можно было помочь. Фасоль разбухла во влажной среде, увеличилась и перекрыла гортань – ребёнок просто-напросто задохнулся. По данным судмедэкспертизы, причиной смерти малыша стало закрытие трахеи инородным телом – фасолью. В СУ СКР по региону, где расследуют уголовное дело о причинении смерти по неосторожности, пока не называют медучреждения, откуда находящегося в смертельной опасности малыша отправили домой. Вероятно, обстоятельства трагедии станут известны, когда дело дойдёт до суда. В истории со смертью малыша из-за фасоли, для обвинений есть веские основания. Но бывает и по-другому – силовики возбуждают дела, чтобы досконально разобраться в причинах смерти детей. В рамках расследования возможно назначать комплексные судмедэкспертизы, которые точно ответят на вопрос, есть ли вина врачей или её нет. Зачастую в подобных ситуациях речь идёт о неизлечимых болезнях у ребёнка или ситуациях, когда болезнь была сильно запущена по вине родителей. Так в Воронежской области в последние три года несколько детей, которых мамы забирали из больниц, отказываясь от лечения, умерли от воспаления лёгких. Смерть, изменившая правила В конце 2017 года дошло до суда дело о смерти 44-летней жительницы Воронежа Светланы Александровой. Здоровая цветущая женщина, которая работала медсестрой, за две недели сгорела от пневмонии. В её гибели обвинили лечащего врача Оксану Махотину, хирурга больницы скорой медицинской помощи (БСМП) №1. Однако медик считает, что сделала всё возможное для спасения пациентки. По версии следствия, Светлана Александрова попала в БСМП 2 июня 2016 года. Из-за жалоб на острую боль в спине у женщины заподозрили панкреатит и определили её в хирургическое отделение. Там Александрову, которой становилось всё хуже, долго обследовал. Только 8 июня поставили ей диагноз «пневмония» и установили дренаж в лёгкое. Когда Александрову 10 июня перевезли в торакальное отделение областной больницы, врачи там ужаснулись из-за запущенного состояния больной, неправильно поставленного дренажа, поздней диагностики. Женщину положили в реанимацию, где она впала в кому и умерла 19 июня http://vestivrn.ru/novosti/smert-ne-po-reglamentu-kak-gibel-patsientki-izmenila-pravila-voronezhskih-bolnits_2017-11-28_10-15. Смерть Александровой стала поводом для принятия регламента перевода пациентов между больницами. Документ появился после представления следователя, направленного в департамент здравоохранения. Теперь больных сразу после постановки диагноза переводят в специализированные отделения больниц для наиболее квалифицированной помощи. Запущенный диабет В октябре 2017 года в Россошанском районном суде начался процесс по делу анестезиолога- реаниматолога местной больницы. Сергей Шафаев был лечащим врачом 27-летнего парня. Как установили следователи регионального СУ СКР, молодой человек оказался в реанимации в декабре 2015 года. Шафаев получил результаты его анализов, которые говорили о нарушении кислотно-основного равновесия (кетоацидоза) у пациента. Зная об опасном для жизни больного отклонении, реаниматолог должен был начать лечение, которое нужно было в положении парня. Согласно результатам судмедэкспертизы http://vestivrn.ru/novosti/v-voronezhskoy-oblasti-nachalsya-sud-nad-obvinyaemyim-v-smerti-patsienta-vrachom_2017-11-8_21-5, врач, действуя небрежно, не стал проводить необходимой терапии. Своевременное лечение позволило бы восстановить кислотно-основное равновесие в организме пациента и предотвратить наступление его смерти. Как было установлено, к смерти больного привела тяжелая декомпенсация сахарного диабета первого типа с развитием кетоацидотической комы. В суде Сергей Шафаев отказался признавать свою вину. Из-за длительности исследований, который проводились во время следствия дело было направлено в суд незадолго до истечения срока давности. По статье о причинении смерти по неосторожности он составляет два года. В случае Шафаева срок давности истекает в декабре 2017 года. Вероятнее всего, даже при вынесении обвинительного приговора врача освободят от уголовной ответственности. Выписали умирать и бросили истекать кровью В конце 2017 года стало известно о двух делах врачей Борисоглебской районной больницы, пациенты которых умерли в 2015 и 2016 годах. Из-за длительных судмедэкспертиз на их расследование ушло от 1 года до 2,5 лет. Заведующего отделением районной больницы обвинили в халатности за гибель пациентки через 12 дней после выписки из больницы. Пенсионерке из Борисоглебска в Воронеже провели операцию по удалению раковой опухоли прямой кишки и желудка. В январе 2015 года женщина попала в Борисоглебскую больницу с жалобами на плохое самочувствие. Диагностика дала бы возможность медикам своевременно выявить воспалительный процесс в брюшной полости пациентки и назначить лечение. Вместе этого 30 января 2015 года заведующий отделением выписал пациентку из больницы. У женщины развился септический шок, от которого она скончалась дома 11 февраля 2015 года. После предварительных заседаний судья вернул дело о халатности в прокуратуру для внесения изменений в обвинительное заключение. Не исключено, что обвинение могут квалифицировать на более привычную «врачебную статью», так как медик лечил женщину в качестве врача, а не заведующего отделение. Тогда речь также может идти об освобождении от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности. Второе дело о смерти пациента в Борисоглебской районной больнице начали рассматривать в конце 2017 года. На скамье подсудимых оказался врач районной больницы, пациент которого умер от кровотечения. По версии следствия, 22 сентября 2016 года в Борисоглебскую районную больницу попал 65-летний житель Терновского района. Перелом бедра у больного сопровождался продолжительным кровотечением, большой потерей крови и анемией. Оставшись без необходимой помощи, больной скончался 5 октября 2016 года. Как завершились «дела врачей» Чем заканчиваются громкие и не очень «дела врачей»? Есть несколько сценариев, которые стоит вспомнить на примере судебных процессов 2017 года. Сценарий №1 – прекращение дела Первый сценарий, когда врач уходит от уголовной ответственности, самый распространённый. Зачастую прекращение дела происходит по нереабилитирующим обстоятельства – из-за истечения сроков давности. При расследовании абсолютно все дела врачей трудоёмкие и занимают много времени. После следствия идут затяжные судебные процессы. И здесь закон на руку обвиняемым. Срок давности по самой распространённой врачебной статье – о причинении смерти по неосторожности – составляет два года от события преступления – то есть со дня смерти пациента. Большая часть времени уходит на судмедэкспертизы, которые назначают следователи, чтобы установить причинно-следственную связь между действами врача и смертью пациента. Для объективности их часто приходится делать повторно в других регионах, где очередь на проведение составляет 6-12 месяцев. Хотя в основу дела о гибели пациента во время магнитно-резонансной томографии (МРТ) в Россоши легло заключение Воронежского бюро судмедэкспертизы, к вынесению обвинительно приговора всё равно прошли сроки давности. Пенсионер погиб на МРТ в Россошанской районной больнице 17 марта 2015 года. Россошанец пришел на прием в поликлинику с жалобами на головную боль. Как установили следователи СУ СКР по региону, невролог поставила предварительный диагноз «церебральный атеросклероз» и назначила МРТ мозга. Врач плохо изучила карту амбулаторного больного, где были сведения о противопоказаниях для МРТ из-за кардиостимулятора. В итоге пенсионер умер во время обследования. Во время первого процесса суд оправдал врача Ольгу Гладько, не увидев в её действиях состава преступления. Апелляция отменила оправдательный приговор. Во время нового рассмотрения врачу вынесли обвинительный приговор. Суд приговорил Ольгу Гладько к ограничению свободы на три года и тут же освободил от наказания в связи с истечением срока давности. Приговор вынесли через два года и две недели после смерти пенсионера. Сценарий №2 – компенсацияНе всем родным пациентов удаётся добиться возбуждения уголовного дела. Есть и другой путь: наказать медиков рублём – добиться солидных выплат от больницы в рамках гражданского дела. Судебная практика доказывания вины больницы при рассмотрении гражданских исков появилась в регионе в последние пару лет. В этом году суд у Бобровской районной больницы выиграл Иван Распопов, отец 29-летнего пациента Евгения Распопова. В возбуждении дела Ивану Распопову оказали после заключения Воронежского бюро судмедэкспертизы, которая не нашла в гибели человека вины врачей. В итоге Распопов больше двух лет доказывал, что его сына можно было спасти. Медики утверждали, что у Евгения было больное сердце, и они сделали всё, что могли. Отец настоял на независимом исследовании в Москве и оплатил его. Московские эксперты сделали вывод, что Женю при правильном и своевременном лечении можно было спасти. Инфаркт у Евгения заподозрили лишь в день смерти, диагноз же поставили фактически по результатам вскрытия. После долгих судебных процессов в Боброве и Воронеже облсуд взыскал с больницы в пользу Ивана Распопова 500 тыс. рублей моральной компенсации. Семья планирует отсудить больницы аналогичные суммы в пользу мамы пациента и его 4-летнего сына. Сценарий № 3 – срок для врача В октябре 2017 года воронежский суд впервые вынес реальный срок медику. Бывшего врачу-нейрохирурга больницы «Электроника» Александра Азарова отправили на 1,5 года в колонию-поселение. Его также лишили права заниматься медицинской деятельностью на 2 года. Александра Азарова судили за неоказание помощи пациенту после ДТП. Парень 18 часов без медпомощи мучился на глазах у матери. Он скончался от перитонита – у пациента в выходной день в больнице пропустили разрыв тонкой кишки. Александр Колесов попал в медучреждение после ДТП в субботний день 25 июля 2015 года. В приёмном отделении больницы «Электроник» парню поставили «состояние средней тяжести». Медики посчитали, что больше всего у пациента пострадала голова. Поэтому его определили в нейрохирургическое отделение. Там парню становилось всё хуже, но за 18 часов к нему никто так и не подошёл. Мама больного Вера Колесова просила Азарова о помощи, но тот смотрел телевизор. Утром 26 июля 2015 года состояние Колесова резко ухудшилась, ему сделали операцию. Но помощь пришла слишком поздно, парень скончался из-за перитонита, так как врач пропустили разрыв тонкой кишки. Несмотря на полное отрицание вины, Александр Азаров в наказание получил реальный срок, который, впрочем, будет обжаловать. В январе 2017 года в Поворино анестезиолога, пациент которого умер из-за передозировки препарата, приговорили к 2 годам ограничения свободы. Случай этого врача также в некотором роде стал уникальным – медик раскаялся в гибели больного. Зачастую врачи категорически отрицают вину в смерти пациентов и считают лишним извиняться перед их семьями. Оксана Грибкова