Больная медицина: на кладбище от равнодушия
В Санкт-Петербурге от пневмонии умерла 16-летняя девочка-астматик, которой не успели оказать профессиональную медицинскую помощь. Теперь врачам грозит уголовное дело. Таких историй в России много: причина не только и не столько в халатности или неосторожности врачей, а в равнодушии к человеческой жизни как со стороны некоторых медиков, так и государства и общества в целом.
Громкие истории смерти пациентов из-за ошибок или халатности врачей в России убивают тем, что выглядят совершенно обычными. В них нет ничего сверхъестественного — при нынешнем положении вещей в здравоохранении (и обществе) они становятся почти нормой.
На сей раз всероссийский резонанс получила история смерти 16-летней Оли Казаковой из Санкт-Петербурга, ставшей жертвой то ли равнодушия врачей к своим обязанностям, то ли усложненного бюрократического порядка экстренной госпитализации .
29 ноября следователи Приморского района Петербурга возбудили уголовное дело по статье «причинение смерти по неосторожности».
«Сейчас следователи выясняют все обстоятельства произошедшего, — сообщила пресс-служба Главного Следственного управления СК по Петербургу. — Уже допрошены родственники потерпевшей, участковый врач-педиатр районной поликлиники, фельдшеры бригады скорой помощи, изъяты медицинские документы».
По данным «КП», пока под уголовное дело попадают только врачи детской поликлиники, но не скорой помощи, которая, как утверждает мать девочки, пыталась скрыть факт первого вызова на дом Казаковых.
Уголовная статья, по которой возбуждено уголовное дело, называется «Причинение смерти по неосторожности». Есть еще статья УК «Преступная халатность» — по ней обвиняемым полагался бы штраф либо максимальный арест на срок до трех месяцев. По факту никакой «неосторожности» в действиях врачей, конечно, не было. Был неправильно поставленный диагноз. Было банальное «нежелание связываться». Хотя речь шла о жизни и смерти человека, и без того имевшего инвалидность.
Конечно, самое простое объяснение, которое вроде бы напрашивается в таком случае, — наши врачи слишком много работают и слишком мало зарабатывают. Повсеместно (точнее, там, где медицина вообще есть — в России она физически присутствует далеко не во всех населенных пунктах) идут сокращения персонала, слияния больниц и поликлиник.
Отчасти это правда. Вероятно, адекватной картиной зарплат врачей не владеет даже само государство. «Гильдия защиты медицинских работников» совместно с сообществом «Врачи РФ» в октябре 2017 года провела исследование заработной платы врачей российских государственных медицинских учреждений. Специалисты опросили 8 тысяч врачей 34 специализаций, работающих в 85 регионах России. Оказалось, средний доход российского врача (вне зависимости от региона и специализации, по совокупности всех ставок и доплат), по их словам, составляет 42,2 тыс. рублей, что на 10 тыс. рублей меньше, чем официальные данные Минздрава — 52,9 тыс. рублей в месяц. При этом все-таки даже 42,2 тысячи рублей, которые получает в среднем российский врач, — выше средней зарплаты по стране в целом (она на январь 2017 года составляла 35 369 рублей).
Однако есть в России медучреждения, где даже врачи, не говоря уже о младшем медицинском персонале, от которого тоже порой зависит жизнь пациента (вовремя и качественно «поставить» укол), получают и 20, и 15 тысяч в месяц.
В России — так было и в СССР — всегда работали отдельные очень хорошие и даже выдающиеся врачи при плохой медицине. Возможно, между зарплатами врачей и качеством медицинской помощи нет жесткой линейной связи — в конце концов, людям свойственно ошибаться, только ошибки медиков в силу профессии обходятся дороже. Но, несомненно, врачи у нас в большинстве своем бедняки, тогда как в развитых странах они почти гарантированно попадают в средний класс. Опять же, качество медицинского образования в России едва ли выше качества любого другого. Все это накладывается на традиционно низкую цену отдельной человеческой жизни — и в бытовом, и в политическом смысле.
И государство, и общество не воспринимают истории, подобные той, что случилась с Олей Казаковой, как нечто из ряда вон выходящее. Или, по крайней мере, не делают из таких историй надлежащих выводов.
Хотя бы вспомнить Дарью Старикову из Апатитов, которая, по счастью, достучалась до президента: девушке лечили «межпозвоночный остеохондроз», а это оказался рак. И дело тогда тоже возбуждали – по статье «халатность», — и президент говорил, и лучшие врачи подключились. Но не общество.
Любой, кто сталкивался в последнее время даже в крупных городах с болезнью посложнее обычной простуды, легко вспомнит случаи, когда это лечение превращалось в ад. Страховка вроде бы есть, но она не покрывает ни лекарств, ни операции (даже относительно несложной). В поликлинике сократили нужного вам врача. Госпитализация — отдельная проблема, которую часто не решить, как говорили в советские времена, без «блата».
Российская медицина больна тем же, чем больно наше государство, — равнодушием к человеку.
Да, в России работают тысячи прекрасных врачей, отдающих все свои силы и умение спасению и лечению пациентов. Но сама наша медицина по-прежнему остается глубоко больной. А вспоминаем мы об этом, когда случается что-то печальное с нами или нашими близкими. За качество медицины, в том числе частной, всегда отвечает государство. Пока государству не будет дела до врачей – врачам часто не будет дела до больных. Тут зависимость как раз вполне прямая.