Войти в почту

Нобелевские лауреаты: Шарль Николь. Первая африканская премия

О том, как желание подменить старшего брата привело к высшей научной награде, о смертельных опасностях медицинской службы в Тунисе, о бактерии, убившей двух выдающихся микробиологов и о первом «африканском» нобелиате рассказывает наш сегодняшний выпуск рубрики "Как получить «Нобелевку». Шарль-Жюль-Анри Николь Родился 21 сентября 1866 года, Руан, Франция Умер 28 сентября 1936 года, Тунис, Тунис Лауреат Нобелевской премии по физиологии или медицине 1928 года. Формулировка Нобелевского комитета: «Установление передатчика сыпного тифа — платяной вши (for his work on typhus)». Шарль Николь родился в древней столице Нормандии, в знаменитом Руане. Пока мальчик учился в местном лицее Пьера Корнеля, он был влюблен в литературу, историю и искусства (впрочем, любовь к ним Николь пронес через всю жизнь). Однако влияние и воля отца-врача, Эжена Николя, перевесили «гуманитарные» наклонности и юноша поступил в местную медицинскую школу, а окончив ее, он отправился в Париж получать медицинскую степень. Кроме того там работал его старший брат Морис, уже ставший известным медиком-исследователем. В столице Франции Николь учился сразу в двух заведениях. Во-первых, в Сорбонне – у Альберта Гомбо. А во-вторых (и в-главных) – в Пастеровском институте, у знаменитого Эмиля Пьера Поля Ру, где под его руководством трудился над диссертацией по исследованию одного из заболеваний, передающихся половым путем – мягкого шанкра. Поскольку наш цикл посвящен Нобелевским лауреатам, то нельзя не сказать несколько слов о наставнике Шарля, Эмиле Ру. Именно Ру показал, что патогенное действие дифтерийной палочки вызвано выделяемым ею токсином, и что если ввести токсин отдельно, эффект будет таким же. Ру был фактически со-создателем вместе с Берингом сывороточной терапии дифтерии. Однако Беринг стал первым лауреатом Нобелевской премии по физиологии или медицине, а Ру номинировался 115 (сто пятнадцать!) раз – но так и не получил свою «нобелевку». Итак, в 1893 году 27-летний Николь – доктор медицины. Он возвращается в Руан, начинает преподавать в местном университете, женится на милой Алисе Авис (свадьба состоялась в 1895 году – и в следующие три года у пары появилось двое сыновей – Марсель и Пьер), в 1896 году становится главой лаборатории микробиологии, в которой работал семь лет – до тех пор, пока одно семейно-научно-политическое событие не перевернуло его жизнь. Здесь нам нужно сделать историческое отступление в 1883 год. За десять лет до получения Николем докторской степени, очень далеко от Парижа, на другом континенте, случилось важное событие: государство Тунис вошло под протекторат Франции и колониальная империя начала активно осваиваться на новом месте. Два десятка лет спустя в Тунисе открывается филиал Пастеровского института: нужно готовить врачей и справляться с болезнями. Директорство поручают старшему брату Шарля – Морису. Однако Морис к тому времени был профессором Пастеровского института, уважаемым врачом и ученым в столице Франции. Ехать в Африку, пусть и тоже в столицу? Ну уж нет! И Морис подбивает занять этот пост своего младшего брата. Шарль Николь принимает этот вызов и уезжает в Африку еще до официального открытия филиала, в 1902 году. Ему – 36. В то время Тунис был раем для микробиолога и эпидемиолога (при условии, что этот микробиолог выживет). Бруцеллез, туберкулез, дифтерия, тиф (любой, на выбор), еще больший выбор лихорадок – от Средиземноморской до пурпурной (она же – скарлатина) с бонусами в виде малярии и проказы. Самой большой проблемой в Тунисе был тиф. Если быть точным – эпидемический сыпной тиф. Нужно сказать, что до середины XIX века тиф был просто тифом, достаточно близкие симптомы и схожая летальность. Только ближе к 1850-м годам начали различать брюшной тиф, который передается через питание, и, как гораздо позже выяснили, вызывается сальмонеллами, и сыпной, который передавался через одежду и возбуждался другими бактериями – риккетсиями. В английском языке для этих заболеваний сейчас есть два разных слова: сыпной тиф называется typhus, брюшной – typhoid fever. В Тунисе сыпной тиф был, так сказать, «сезонным» заболеванием: он приходил в холодное время года и уходил в жару. Была и специфика по категориям населения, которые поражал тиф: особенно он «любил» военных и заключенных. Работа в больнице была тоже весьма рискованной, от тифа очень часто погибал обслуживающий персонал больниц и даже врачи. Чего говорить, первая же близкая встреча с тифом могла стать для Николя последней: зимой 1903 года он в последний момент отменил свое участие в инспекции тюрьмы. Двое его коллег, которые отправились в места заключения и провели в тюрьме ночь, вернулись с тифом и умерли. Тифа было настолько много, что Николю часто приходилось переступать через тела больных тифом, которые падали и умирали прямо в приемном покое или у дверей больницы. Ученый заметил, что пациенты с тифом, которые были госпитализированы, распространяли инфекцию среди других лишь до того момента, когда они прошли приемный покой. Пациенты становились полностью неинфекционными, как только их купали и одевали в больничную униформу. После этого они могли войти в общие палаты, не подвергая опасности других. Как только Николь понял это, он пришел к выводу, что платяная вошь на одежде пациентов скорее всего, и была «вектором» - переносчиком инфекции. «Я принял это наблюдение как руководящий принцип для своих исследований. Я спрашивал себя, что происходит между поступлением больного в госпиталь и его помещением в палату. А происходит следующее: больной тифом снимает свои одежды, его бреют, стригут и моют. Следовательно заразный объект как-то связан с одеждой и кожными покровами, и его могут удалить мыло и вода. Таким заражающим агентом может быть только платяная вошь», - писал Николь позднее. Нужно сказать, что идея о том, что вошь (или другое насекомое) переносит возбудителя тифа, конечно же, приходила в голову не только Николю, и приходила гораздо раньше. В СССР и в России можно часто, например, встретить текст о том, что факт переноса вошью тифа был установлен еще в 1892 году профессором Киевского университета Григорием Минхом. Однако стоит сказать, что публикация Минха по этому поводу относится ко времени, на полтора десятка лет более раннему («Хирургическая летопись» 1877 года) и название ее говорит само за себя: «О высоком вероятии переноса возвратного и сыпного тифов с помощью насекомых». Однако «предположить» и «доказать» - вещи совершенно разные. И именно поэтому Нобелевскую премию в итоге получил именно Николь, а не кто-то иной. Николь написал своему учителю Эмилю Ру в «головной офис». Ру прислал в Тунис шимпанзе. Николь перелил шимпанзе немного крови больного тифа и через 24 часа констатировал у несчастной обезьянки лихорадку, сыпь и некую прострацию в движениях (ступор – один из трех характерных симптомов тифа). Затем проделал ту же процедуру, заразив от шимпанзе цейлонского макака (шимпанзе для массовых опытов были дороги). Затем поместил на шесть макака 29 платяных вшей, дал им пожить на теле несколько суток и перенес насекомых на других макак, которые в положенный срок также заболели. Такие простые эксперименты позволили во-первых, доказать, что переносчиком самого распространенного типа сыпного тифа является вошь, что позволило создать методы профилактики эпидемии тифа. Во-вторых, это позволило отделить более тяжелый эпидемический сыпной тиф, который переносится вшами от более легкого эндемического сыпного тифа, который переносят блохи. В 1909 году Николь направил результаты своего открытия во Французскую академию. Год спустя его результаты подтвердили Говард Тейлор Риккеттс и Рассел Морзе Уайлдер, работавшие в Мексике. Первый – ценою собственной жизни, Риккеттс умер в тот же год от тифа. А в 1916 году Генрих да Роха-Лима наконец-то нашел самого возбудителя и назвал его Rickettsia prowazeki. Второе имя бактерия получила в честь Станислауса Провачека, чешского исследователя, умершего от тифа в 1915 году. Нобелевской премии пришлось ждать до 1928 года. За это время Николь успел сделать еще очень и очень много. Первым ввел вакцинацию от бруцеллеза, нашел переносчика средиземноморской клещевой лихорадки, впервые экспериментально вызвал скарлатину и был среди тех, кто приблизил открытие вируса гриппа, потратив массу сил на исследование «испанки» 1918 года. Тем не менее, Нобелевский комитет колебался – присуждать ли премию или нет. Действительно: принципиально нового Николь не сделал ничего – похожие работы Росса по определению переносчика малярии были даже отмечены Нобелевкой до открытия Николя. Но решающим оказалась та часть завещания Нобеля, которая говорила о максимальной пользе для человечества. Сложно сказать, сколько сотен тысяч жизней спасло открытие тунисского доктора в период Первой мировой войны. Так была присуждена первая в истории по сути, африканская Нобелевская премия. Абсолютно заслуженно. Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram.

Нобелевские лауреаты: Шарль Николь. Первая африканская премия
© Индикатор