Генетик: В Америке люди выздоравливают от рака чаще, чем в России

Sobesednik.ru поговорил со специалистами в области генетики о лечении онкологических заболеваний. Врач-генетик, специалист по молекулярной онкологии ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора Наталья Беглярова в интервью прокомментировала новость о разработанном в нашей стране космическом препарате от всех видов рака и объяснила, как в Америке лечат онкобольных, а также развеяла мифы о вредности ГМО-продуктов. Зам. директора Института особо чистых биопрепаратов Федерального медико-биологического агентства РФ, член-корреспондент РАН, доктор медицинских наук, профессор Андрей Симбирцев рассказал СМИ о завершении доклинических испытаний лекарства от всех видов рака – белке теплового шока. – Скажите, правда ли такое лекарство поможет излечиться всем нуждающимся людям? – Нет, конечно, лекарства от всех видов рака, как и лекарства от всех болезней, не существует. Так как у каждого вида рака свой механизм развития, нельзя отключить или простимулировать все механизмы одним средством. Но скоро на российском рынке появится препарат для активации собственного иммунитета для распознавания и борьбы против раковых клеток, и это действительно прорыв. Говорить о полном излечении пациента белком теплового шока пока очень рано и не так обнадеживающе, как может казаться. Испытания на людях еще не начаты. Науке известно огромное множество успешных на мышах и не работающих на людях экспериментов. Опухоль хитрая и «обходит» лекарства, развивая новые механизмы для существования. А вот, кстати, блокирование белков теплового шока в огромном количестве исследований, в том числе и моих, показало хороший результат на снижение размеров опухоли. Поэтому на данный момент эта новость вызывает множество вопросов, но я желаю успеха, все мы боремся за общее дело. – Влияет ли род деятельности человека на образование опухоли? – Конечно, влияет. Работа на производстве, анилиновые красители, облучение – это факторы риска. Так же и курение, наркотики и алкоголь – это все тоже может спровоцировать поломку генетического аппарата. Но он может поломаться и в отсутствие всех этих факторов риска. Каждая клетка в процессе жизнедеятельности делится, а наш генетический материал, который есть почти в каждой клетке, условно говоря, 3 миллиарда букв, и все они должны дать при делении правильную копию дочерней клетки. Каждую минуту при воспроизведении материала ДНК происходят сбои, но они восстанавливаются специальными системами репарации. Если же эти ошибки не восстанавливаются, то могут накопиться клетки, которые способны бесконечно делиться. Все вышеперечисленные факторы риска важны, но, по сути, причина – случайная поломка генетического аппарата. Тем не менее если мы курим, пьем, нервничаем и работаем на износ, то это способствует тому, чтобы мутации происходили чаще, чем обычно. В этом случае вероятность восстановления генетических поломок снижается. Что касается артистов, то стресс перед выходом на сцену может играть самую меньшую роль в образовании опухоли. Куда хуже хроническое недосыпание, употребление, так сказать, «бодрящих» препаратов, чтобы быть в тонусе. – Как влияет употребление ГМО-продуктов на развитие рака? – Надо понимать, что ГМО – растения, полученные за счет использования их измененного генома, добавления, например, генов для борьбы с поедающими их насекомыми. ГМО могут вызывать только аллергию, но не провоцируют развитие опухоли. – Есть много гипотез о том, что определенные продукты способствуют развитию рака, это правда? – Статистика – такая штука, что под любую гипотезу можно подогнать данные и получить результат. Сейчас есть множество исследований – например, что поцелуи укрепляют здоровье. ну что за чушь! Соду пить, чтобы рак боялся щелочной среды – профанация, не есть красное переработанное мясо – тоже. Онкобольные принимают всерьез все байки, им можно продать все что угодно. Люди верят в БАДы, уколы, причем до такой степени, что отторгают медицинскую помощь. Не помогут ни нетрадиционная медицина, ни гомеопатия. И люди, которые в это верят, теряют драгоценное время и в итоге поздно обращаются к врачу. – Недавно появилась новость о пересадке органов из стволовых клеток больным пациентам. Будет ли это действенным? – Это звучит намного лучше, чем может воплотиться в жизнь – велик риск отторжения пересаженных органов. Для каждого человека не вырастишь орган – это слишком дорого. Можно удалить орган, но если опухолевые клетки попали в кровь или лимфу, то трансплантация не поможет. Лучший способ – ранняя диагностика. Опухоль на начальных этапах можно удалить и спокойно жить. Другой вопрос, мы в России не привыкли к ежегодным скринингам и проверкам состояния здоровья. – Знаю, что вы учились в Америке. Есть ли различия в лечении онкобольных в России и США? – Различие колоссальное. Из-за недостаточного финансирования научных проектов воплотить в жизнь идею индивидуального подхода в России – пока только мечта. Там персонализированная медицина развита на 100%. Если у нас есть регламенты в рекомендациях, согласно которым мы лечим пациента в зависимости от типа опухоли, то в Соединенных Штатах идея другая. Лечение назначается не только по виду опухоли, там клиника вплотную живет с наукой. Удаляешь опухоль у пациента, пока лечишь его по стандартной схеме, исследуешь клетки опухоли, проверяешь, как они реагируют на разные препараты. Поэтому там ищут лекарство не только по виду опухоли, но и по конкретному случаю пациента. Так система работает не везде, но мне посчастливилось стать членом такого клинико-научного проекта. А в целом если сравнивать Россию и Америку, то статистика выживаемости и выздоровления там выше за счет своевременной диагностики и выявления на ранних стадиях.