Почему число пациентов врачей-гомеопатов увеличивается

Одна из главных претензий, предъявляемых гомеопатии, - эти препараты не прошли клинических исследований. Для читателей поясним: любое классическое лекарство "проверяют" на большой выборке пациентов - половине дают препарат, другой половине - "плацебо" (такую же таблетку, только без действующего вещества). При этом ни пациент, ни врач не знает, что пьет конкретный больной - лекарство или "пустышку", чтобы исключить психологический фактор. Поэтому такие исследования называют "двойными слепыми". Затем сравнивают результат в обеих группах: эффективен препарат или нет. Так почему нельзя провести такие же исследования по гомеопатическим препаратам, чтобы подтвердить по всем правилам: да, это работает? Владимир Егоров: Клинические исследования, которые проводятся в рамках доказательной медицины, появились всего-то два-три десятка лет назад. А как лекарства выходили на рынок до этого? Очень просто: исходя из клинического опыта врачей. Состояние, анализы пациентов до лечения и после, был человек болен, стал здоровым. Практика - это главный критерий истины. Мы забыли, что лекарство - это лишь инструмент в руке врача, и в конечном итоге лечит не лекарство, а врач. Мария Томкевич: К тому, насколько объективны клинические исследования, тоже масса вопросов. Я принимала участие в испытаниях гомеопатического метода лечения, когда работала в Институте традиционной медицины, который возглавлял академик В.Г.Кукес. Вы правильно сказали, что "двойное слепое" означает, что ни врач, ни больной не знают, что он принимает. Так вот, когда пациент приходит на повторный прием к доктору через три-пять-семь дней после начала исследования, врач уже прекрасно знает, кто из пациентов принимает препарат, а кто - плацебо. Подобная постановка для исследования гомеопатических препаратов нецелесообразна. В гомеопатии свои правила для изучения действия лекарств. Тем не менее для ряда гомеопатических препаратов такие исследования проведены. Но важно понимать, что подобные правила исследований были созданы для новых фармакологических препаратов, не имеющих опыта применения, а действующие компоненты гомеопатических лекарств, как правило, имеют около 200 лет клинического применения. Поэтому делать вид, что они новые и изучать их по правилам для "новых молекул", наверное, не совсем верно. В Европе, например, этот вопрос решается с учетом длительности клинического применения компонентов гомеопатического препарата. В июне прошлого года в Штутгарте проходил Всемирный конгресс интегративной медицины, и там многие специалисты, в частности американские исследователи, заявляли, что некоторые базовые постулаты, на которых держится доказательная медицина, на самом деле не являются всеобъемлющими. Поясните, пожалуйста, о чем конкретно речь? Мария Томкевич: В доказательной медицине для определения эффективности лечения применяют конкретные критерии. Врач смотрит: улучшились определенные показатели или ухудшились. При этом общее состояние пациента, качество его жизни может отодвигаться на второй план. Но уже в реальной клинической практике выявляется другое. В качестве примера на конгрессе говорили о том, что лечение депрессии препаратами, прошедшими необходимые в доказательной медицине испытания, дает клинический эффект только в 50% случаев,и это подтвердила FDA. А проведенное в течение пяти лет клиническое рандомизированное исследование пациентов с сердечно-сосудистыми заболеваниями показало, что взаимоотношения врача и пациента, доверие к доктору имеют не меньшее значение, чем прием, например, аспирина и статинов.Другая претензия к академической медицине: это то, что одного пациента лечит множество врачей-специалистов, и у каждого свое узкое направление, свои лекарства. Но такое разделение ни к чему хорошему не приводит. Человек очень сложное существо, чтобы привести его к здоровью узконаправленными, не сочетающимися друг с другом методами и применять лекарства, направленные прежде всего на подавление симптомов и не устраняющие, как правило, причины болезни. Лучшие результаты дает интеграция различных методов и средств, направленных на улучшение здоровья. Именно это обсуждали на международном конгрессе по интегративной медицине в Штутгарте, и итогом конгресса была принятая Штутгартская декларация об интегративной медицине. Владимир Егоров: Сейчас активно развивается тренд "персонифицированная медицина" - и наши коллеги, придерживающиеся принципов академической медицины, наконец, поняли, что узконаправленное лечение - не всегда верно. Нужно восстанавливать индивидуальный подход в лечении больного, уходить от использования исключительно общепринятых "схем". Но гомеопатия - это уже 220 лет как персонифицированная медицина! Да, типичный для нас "расчлененный" подход особенно негативно сказывается на пожилых пациентах: хронические болячки накапливаются во всех органах, и врачи гоняют больных по кругу, от специалиста к специалисту, потому что не могут подобрать системное лечение. Любовь Лурье: В таких случаях стоит подключить гомеопатию. Если я правильно подобрала препарат - я увижу результат быстро. Если результата нет - значит, нужно менять препарат. Принципиальная особенность работы врача-гомеопата - он всегда "работает" с организмом пациента как с единым целым, наша задача - улучшить состояние всего организма. Но противники гомеопатии утверждают: если человек принимает препарат-пустышку, эффект плацебо "срабатывает" в 30% случаев. То есть каждого третьего больного можно вылечить просто потому, что он верит доктору и назначенному им лекарству. Может, все-таки эффективность гомеопатии - это вопрос веры людей, а не объективного воздействия правильно подобранных "шариков"? Мария Томкевич: Если следовать вашей логике, то у гомеопатов бы вылечивалось не более 30% пациентов. А мы помогаем более чем 90% тех, кто к нам обращается. Поэтому здесь такая логика не работает. Надо говорить о том, что есть феномен действия на организм человека сверхмалых доз, который пока научно необъясним. И все. Гомеопатия всегда была практикой, она никогда не претендовала на то, чтобы считаться научной дисциплиной. Татьяна Агеева: Кстати, если говорить об эффекте плацебо и психологии, то, согласитесь, к животным это никакого отношения не имеет. А между тем гомеопатию успешно применяют при лечении животных. Вы говорите, что улучшение лабораторных показателей, крови например, не обязательно говорит об улучшении состояния больного. И все-таки есть возможность инструментально зафиксировать действие гомеопатии? Был высокий уровень холестерина - нормализовался. Повышенный сахар - понизился? Скажем, у человека преддиабет, еще никаких симптомов, только анализ крови показывает неблагополучие. Гомеопатия в таких случаях работает? Любовь Лурье: Нарушения углеводного и липидного обмена - это признаки наличия хронического заболевания. Следовательно, если мы лечим больного, то мы так или иначе влияем на эти показатели. Мы ведь помимо того, что изучали гомеопатию, все имеем медицинское образование, работали практикующими врачами. Поэтому лечим своих больных, следуя общепринятым правилам их ведения. Татьяна Агеева: Мы обследуем пациентов на этапе до начала лечения, в процессе лечения, и после его завершения. Я лично на большом количестве пациентов убедилась, что в процессе лечения и уровень холестерина снижается, и липидный профиль улучшается, вязкость крови нормализуется до оптимальной. И выравниваются показатели углеводного обмена. Причем эти явления не зависят, как правило, от повода обращения пациента к врачу. Что бы я ни лечила, но в процессе наблюдения за больным я вижу положительные сдвиги в работе разных систем организма. Это подтверждает нашу убежденность, что мы лечим хронические заболевания, воздействуя на организм в целом. Когда речь идет о не очень тяжелых, не угрожающих жизни заболеваниях, тут, наверно, можно говорить и об общей "настройке" организма, об "оздоровлении" и т.д. Но гомеопатов упрекают в том, что они берутся лечить туберкулез, онкологию. И человек, поверив в излечение, упускает драгоценное время… Татьяна Агеева: В таких случаях очень важно, чтобы гомеопат имел подготовку по онкологии или работал в тандеме с врачом-онкологом. Гомеопат может много сделать при подготовке к операции. Например, снять воспаление, уменьшить отеки, поднять иммунитет. И в результате пациент приходит к хирургу в лучшем состоянии, и, как следствие, может измениться объем операции, который, конечно, определяет хирург. А гомеопатию можно опять подключить на этапе реабилитации пациента. Любовь Лурье: Кроме того, при лечении фармпрепаратами нередко возникают неблагоприятные побочные эффекты. При той же химиотерапии, например. Гомеопат хорошо эти осложнения снимает. И пациент легче переносит тяжелое лечение. Поэтому вопрос в диалоге между врачами разных специальностей, в их сотрудничестве и стремлении сделать лучше пациенту. Владимир Егоров: Согласен, нужно прекращать это противостояние.Ведь, несмотря на то, что начиная с 1995 года, когда вышел приказ минздрава, разрешивший применение гомеопатии в нашей стране, до сих пор большая часть наших коллег активно не принимает этот метод. Любовь Лурье: К сожалению, это действительно так. Но в нашей практике много случаев и нормального сотрудничества при лечении пациентов, и в амбулаторных условиях, и в стационаре. Мария Томкевич: Еще один пример. Сейчас во всем мире остро стоит проблема антибиотикорезистентности. Когда появляются новые штаммы бактерий, на которые не действует ни один из известных антибиотиков. На международном гомеопатическом конгрессе, проходившем в октябре в Москве, выступал профессор Лейденского университета, он привел убедительные доказательства того, какой вклад может внести гомеопатия в решение этой проблемы, и рассказал об интегративном проекте Европы по этому поводу. Когда был опубликован меморандум комиссии по лженауке, появились комментарии, обвиняющие его авторов в возможной "ангажированности" со стороны фармкомпаний. Я запросила статистику. Да, годовой объем продаж гомеопатических препаратов в России составляет 8 млрд рублей. Серьезные деньги. Но это всего лишь 1 % от общего объема фармрынка. Владимир Егоров: Действительно, в истории гомеопатии известны такие случаи противостояния, но обычно это наблюдается при другом распределении на рынке. Хочется еще раз подчеркнуть, что наша общая позиция: не противостояние с методами академической медицины, а сотрудничество с целью улучшения здоровья людей. А относительно меморандума замечу, что из 60 членов комиссии документ подписали только 8 членов этой комиссии, и этот факт требует своего анализа и расследования. После нашумевшего меморандума в минздраве объявили, что создается рабочая группа, которая займется дальнейшей судьбой гомеопатии. Владимир Егоров: Именно поэтому на днях состоялось заседание экспертного совета комитета по охране здоровья Госдумы. Для участия в составе рабочей группы минздрава рекомендовано привлечь авторитетных ученых, представителей медицинской науки. Мы направили в министерство список, в нем более 30 специалистов, с ученой степенью доктора наук, академиков РАН. Замечу, они не сторонники гомеопатии. Они сторонники объективного подхода в обсуждении. Мария Томкевич: А я хочу напомнить известный исторический факт. Когда основатель гомеопатии Самуил Ганеман на склоне своих дней переехал из Германии во Францию, французские врачи очень обеспокоились, что он составит им конкуренцию. Обратились к министру здравоохранения господину Гизо с просьбой запретить ему практику. На что министр сказал обессмертившую его фразу: "Если гомеопатия химера или система без внутреннего смысла, она пропадет сама по себе. А если нет, то будет развиваться". Гомеопатия развивается уже 200 лет, и нам представляется более правильным не гнать, не запрещать ее, а сотрудничать для улучшения здоровья людей. Участники "круглого стола" в "РГ" Татьяна Агеева - врач медицинского центра "Столица медикал"; Владимир Егоров - президент Национальной профессиональной Ассоциации специалистов народной медицины и оздоровительных практик, зам. председателя Экспертного совета по вопросам совершенствования законодательного регулирования в сфере комплементарной медицины Комитета ГД по охране здоровья; Любовь Лурье - генеральный директор центра "Классическая гомеопатия"; Мария Томкевич - президент Национальной Ассоциации традиционной и комплементарной медицины, член Экспертного совета по вопросам совершенствования законодательного регулирования в сфере комплементарной медицины Комитета ГД по охране здоровья.