Сила мысли

Вера в силу плацебо, «пустышку», которую дают контрольным группам пациентов при исследованиях лекарственных препаратов, началась с работы американского медика Генри Бичера. В 1955 году он опубликовал статью, в которой проанализировал эффект плацебо на основании данных 15 исследований и сделал вывод: плацебо оказывает реальный терапевтический эффект в 35% случаев. Почему плацебо действует, было непонятно, но сомнений в его эффективности не было. В 1978 году нашлось объяснение: недавно открытые на тот момент эндорфины — естественные «опиаты», которые вырабатываются у нас в организме и способны уменьшать боль и повышать настроение. Ученые предположили, что если действие плацебо обуславливается эндорфинами, то препарат налоксон, блокирующий действие опиатов, должен эффект плацебо снимать. Исследователи проверили гипотезу на пациентах, которым удаляли зубы. После операции под видом инъекции морфия им ввели физиологический раствор. Части страдальцев от этого стало легче, и тогда им снова сделали инъекции и ввели налоксон. Боль вернулась. Интересно, что у эффекта плацебо есть злой брат-близнец — эффект ноцебо: чем страшнее, что вот сейчас будет больно, тем сильнее боль. Как показывают исследования, этот эффект снимает, например, диазепам — успокоительное, которое само по себе болеутоляющим не является. Как утверждал Бичер, эффект плацебо наблюдался у пациентов, которые страдали от самых разных недугов: послеоперационными и головными болями, пневмонией, тревожностью. Казалось, что эндорфины — такая мощная штука, что ими можно излечить чуть ли не все на свете. Но нет. В 1997 году немецкие исследователи изучили 14 из 15 работ, упомянутых Бичером, и не нашли подтверждения чудодейственной силе плацебо. Они пришли к выводу, что ответы пациентов, которым полегчало, могли быть обусловлены огромным спектром причин: от спонтанного улучшения самочувствия до желания пациента быть котиком и сказать доктору ровно то, что тот хочет услышать. Далее их датские коллеги проделали еще более масштабный анализ, в котором обратились к результатам 114 исследований, в которых пациентам давали плацебо. И снова не нашли признаков лечебного эффекта, за исключением некоторого болеутоляющего действия. В 2011 году американцы провели интересное исследование на пациентах с астмой. Их разделили на четыре группы: одна получала лекарство, другая — плацебо, третья — псевдоиглоукалывание (когда в пациента якобы втыкают иголки, как при настоящей акупунктуре, но на самом деле нет), четвертую группу не лечили вообще. По отзывам пациентов, плацебо и псевдоакупунктура действовали практически также хорошо, как и настоящее лекарство, а пациенты из группы, которую ничем не лечили, не заметили никаких улучшений. Однако когда исследователи измерили объективные параметры дыхания больных, оказалось, что лекарство помогало, а все остальное — нисколько. То есть, эффект плацебо оказался чистой воды самовнушением, и в некотором смысле даже опасным: думать, что вы здоровы, когда на самом деле больны — не самая лучшая идея. А вот в тех случаях, когда болезнь действительно зависит от психического настроя пациента, плацебо вполне может облегчить человеку жизнь. Например, при синдроме раздраженного кишечника, который может возникать в ответ на стресс. Сюда же относится и боль. Нам она кажется чем-то объективным — стукнешь молотком по пальцу и сразу столкнешься с «реальностью, данной в ощущениях». Однако, как объясняет австралийский нейрофизиолог Лоример Мосли, «боль берется не из сломанного запястья или растянутой лодыжки. Это результат работы мозга, который оценивает опасность, которой подвергается тело, ожидания, предыдущий болезненный опыт, культурные и социальные нормы, а также информацию, поступающую от органов чувств: что вы видите, слышите и чувствуете». Отсюда — сбои в системе, такие как фантомные боли, когда у человека болит ампутированная рука. При этом для того, чтобы уменьшить боль, плацебо принимать даже необязательно: эффективный способ — заняться чем-нибудь, что будет для мозга важнее — отвлечься. Если, конечно, силы мысли хватит.