С. Олейник: 1% беременных женщин перед родами не проверяются на ВИЧ
«Нет, все-таки правы экономисты, когда утверждают, что в России эффективное управление возможно только в кризисных ситуациях… Вывод: хочешь добиться результатов — смоделируй кризис! […] В минздраве Пензенской области было запланировано аж два совещания, касающихся вопросов профилактики ВИЧ-инфекции. Оба — в одно и то же время, в 15 часов. Но из ситуации вышли. Можем, если захотим! Первым прошло видеоселекторное совещание с участием специалистов из всех районов по вопросам выполнения индикативных показателей государственной стратегии, касающихся профилактики передачи ВИЧ от матери ребенку. Не секрет: чем выше уровень пораженности населения ВИЧ, тем выше риски инфицирования женщин и рождения инфицированных детей. Меры, которые предлагаются для профилактики передачи ВИЧ от матери ребенку, — разные. Одна из самых «модных», по которым любят ставить «лайки» СПИД-центрам, — обследование мужей беременных женщин. На мой взгляд, настолько же модная, насколько и бестолковая. Смысл ведь в чем? Чтобы любящий муж не «сходил на сторону» и не инфицировал свою беременную жену. И как это сделать? У нас с коллегами в Центре СПИД по этому поводу проводился мозговой штурм. И, в общем, пришли к ряду выводов. Например: 1. Обследование во время постановки женщины на учет по беременности ничего не дает. Потому что ее тут же обследуют на ВИЧ. Надеяться, что муж в это время находится в «периоде окна»? Вероятность мизерная. 2. Обследовать мужиков после родов? Какой смысл, когда женщина уже кормит ребенка грудью и таким образом с высокой вероятностью уже успела его заразить? В общем, пришли к выводу, что если хочется мужиков обследовать — обследуйте вместе с женой, одновременно. Но при этом начинайте проводить информационную кампанию — мотивируйте на использование супругами презервативов в течение всего времени кормления ребенка грудью. А потом… если любишь жену — не ходи налево. Если не выдержал — пользуйся презервативом с объектом своей африканской страсти. […] Но отвлекся. Приятно было наблюдать, когда вместо суровых упреков типа «куда смотрел Центр СПИД и почему при родах у 11 женщин была выявлена ВИЧ-инфекция?» прошло деловое и профессиональное обсуждение проблемы. Остался очень довольным от работы на совещании нашего зав. лечебным отделом и акушера-гинеколога, молодцы. А проблема в том, что женщины не становились на учет по беременности и не знали о своем диагнозе. Это не позволило вовремя провести химиопрофилактику. А уж это, в свою очередь, привело к инфицированию одного ребенка. Пока. И, увы, поголовное большинство женщин были из Пензы и имели наркотические проблемы. Профессиональное обсуждение влечет за собой принятие грамотных управленческих решений. В числе которых — обсудить ситуацию на координационном совете при правительстве Пензенской области и привлечь к решению проблемы другие, не медицинские службы — в рамках межведомственного взаимодействия. Потому что на учет по беременности в области не встают около 1% женщин, беременность у которых заканчивается родами — почти 150 человек за год. И все они могут быть инфицированы ВИЧ. Чем выше пораженность населения — тем выше риск. А в целом количество наших усилий в течение последних пары лет перешло в качество. Второе совещание (нон-стоп, прости, Господи!) было посвящено вопросу лицензирования такого отдельного вида медицинской деятельности, как медицинское освидетельствование на ВИЧ-инфекцию. Сначала обсуждение «пошло не туда», но ситуацию поправил наш главный врач блестящим спичем на тему «А что мы здесь сегодня собрались? Решать проблему или указать Центру СПИД на то, что его сотрудники не правы?» И процесс удалось развернуть. На самом деле люди просто не понимают разницы между анализом на ВИЧ и медицинским освидетельствованием на ВИЧ. При медицинском освидетельствовании действует четкий алгоритм: проводится дотестовое консультирование — берется информированное согласие на обследование — забирается кровь — проводится ее лабораторный анализ и т. д. В жизни чаще всего дотестовое консультирование проводится лишь на бумаге, формально. А фактически пациент расписывается в информированном согласии — и все. Это полностью лишает медицинское освидетельствование его основной функции — профилактической. Так вот, если у организации нет лицензии на медицинское освидетельствование, оно не имеет права лезть больному в вену! А лицензирование заставляет медицинскую организацию выполнять ряд требований. И позволяет обеспечить контроль за кровью. Не понимают люди и то, чем реальное дотестовое консультирование отличается от формального. А его задача — в том, чтобы выявить наличие у людей факторов риска инфицирования и предотвратить заражение и передачу ВИЧ. Например, при переливании крови. Потому что если человек приходит сдать кровь на платной основе, говорит, что наркотики он не употреблял и секса с зеленой мартышкой у него не было, — у него берут кровь. И если он находится в «периоде окна» — некоторые его компоненты (препараты) крови (так называемые «короткоживущие») способны привести к инфицированию при переливании крови. Потому что они не подлежат карантинизации. В России в 2015 г. так было инфицировано два человека, которым перелили эритроцитарную массу. В Свердловской области (по справке Роспотребнадзора) одному реципиенту умудрились вообще перелить кровь сразу от двух ВИЧ-инфицированных доноров. В общем, хотите почувствовать разницу — приходите обследоваться на ВИЧ в Центр СПИД. А совещание № 2, на мой взгляд, прошло также весьма конструктивно. Дай бог каждому проводимому совещанию такое!»
