«Начали подозревать» В США заявили, что коронавирус могли создать в секретной лаборатории. Что известно о его появлении?

Конгресс США опубликовал отчет, который косвенно свидетельствует о лабораторном происхождении вируса SARS-CoV-2. Этот документ объемом более 500 страниц вызвал бурную реакцию в СМИ. Некоторые восприняли его как прямое доказательство того, что вирус был создан искусственно, а правительство США частично финансировало эти разработки. Что на самом деле говорится в расследовании, как понимать эти данные и насколько вероятно, что ковид действительно был создан китайцами и сбежал из пробирки, «Лента.ру» узнала у доктора биологических наук, профессора Школы системной биологии университета Джорджа Мейсона (США) Анчи Барановой.

— «Лента.ру»: Доклад ставит точку в вопросе о том, искусственный коронавирус или нет?

Анча Баранова: Этот доклад не содержит никаких окончательных биологических или биоинформатических доказательств. Да и откуда? Ведь написавшие его люди учеными не являются.

Доклад построен по принципу работы любого следствия: члены комиссии рассмотрели имеющиеся у них документы и оценили их содержание. В защиту аргумента, что SARS-CoV-2 перед началом вспышки побывал в Уханьской лаборатории, приведены пять «линий доказательств», причем подчеркивается, что они косвенные. Про «искусственное» (синтетическое) происхождение коронавируса — в отчете обсуждаются старые наблюдения про фуриновые вставки, хотя такие вставки давно уже нашли и в других, вполне природных вирусах человека. Никаких «неоспоримых» доказательств не приведено.

— Что тогда значит «вирус побывал в лаборатории»? То есть ученые над ним поработали?

Говоря о лабораторном происхождении вируса, важно различать два аспекта, которые люди часто склонны смешивать. Начиная с 2020 года, шли дискуссии о том, будто некие злые ученые, вероятно, получившие гранты от таких же недобрых правительств, создали с помощью молекулярных ножниц и специального молекулярного клея вирус, способный заражать клетки человека. Затем вирус был испытан и выпущен в дикую природу с преступными целями, ну или, может, он случайно убежал, но цели были изначально вредительские. Понятно, что эта гипотеза никакой критики не выдерживает.

Причем гипотеза уже неоднократно обсуждалась. Все, что на эту тему говорится в докладе, подготовленном комиссией Конгресса, — перебор уже имеющихся по этому вопросу материалов и исследований.

Да, SARS-CoV-2 обладает биологическими характеристиками, ранее не встречавшимися в природе. Но мы и так об этом знаем. Вот и вирус птичьего гриппа прямо сейчас, в популяциях, приобретает новые характеристики. И вирус ВИЧ тоже откуда-то из природы взялся — во времена появления ВИЧ генная инженерия была лишь «в теории» и в зачатках. Никто же серьезно не обсуждает, что ВИЧ пришел из лаборатории — а новые свойства у него точно имелись. Именно так и происходит эволюция патогенов.

Второй аспект — так называемая умеренная гипотеза — заключается в том, что, возможно, в лаборатории работали с природным вирусом. Эта гипотеза кажется более правдоподобной. Самые разные страны, такие как Китай, США, Россия или какие-то еще, собирают в природе образцы вирусов, в том числе и коронавирусов. Это делают в рамках стандартной эпидемиологической работы. Например, в прошлом году в России была опубликована масштабная работа, посвященная изучению коронавирусов, обнаруженных у летучих мышей из пещер южной России и Сибири. Собранные вирусы могут храниться при низких температурах и после разморозки не теряют своих свойств — их можно положить в коллекцию и по мере надобности доставать и исследовать.

События могли развиваться двумя способами. Во-первых, в лаборатории могли исследовать эти вирусы, заражая ими летучих мышей, обычных мышей, морских свинок или других животных. В какой-то момент в ходе эксперимента мог произойти инцидент, а по-простому — «косяк»: например, кто-то из сотрудников уколол мышку иголкой, а потом случайно уколол себе палец.

Мы, люди, не всегда можем обеспечить стопроцентную безопасность. Почти всегда можем, а иногда — увы, происходят случайности. В Новосибирске в лаборатории в советские годы один из ученых погиб от заражения эболоподобным вирусом Марбург. Аналогичные случаи были и в Европе, и в США. Это первое, что могло произойти. В таком случае можно сказать, что вирус прошел через лабораторию. Но это не значит, что он специально модифицирован.

Во-вторых, ученые могли проводить эксперименты по приобретению вирусом новых свойств, в том числе по смене хозяина — то есть приобрести способность размножаться у человека в легких. Для этого вирус подвергается ускоренной эволюции в пробирке. Смысл эксперимента — увидеть, какие именно мутации приведут к появлению у вируса способности поражать человеческие клетки.

Зачем это нужно? А чтобы заранее узнать, какие мутации могут быть потенциально опасны, и создать диагностические наборы на их основе. Эти наборы будут храниться в холодильнике на случай, если где-то в джунглях возникнет неизвестное заболевание. Тогда можно будет провести ПЦР-диагностику и быстро протестировать вирус на наличие этих мутаций.

Например, буквально вчера мы узнали о том, что в Демократической республике Конго в одном из бедных районов за две недели погибло 143 человека. У всех были симптомы, похожие на грипп, кровоизлияния в глазные яблоки и сильная головная боль. Число погибших очень велико. Однако до сих пор точно не известно, что за вирус стал причиной — старый или новый. Благодаря вирусологическим исследованиям, включая работы по приобретению функции, можно хотя бы частично упреждать такие вспышки. В случае возникновения эпидемии мы будем знать, что именно искать и что нужно проверять.

В этом контексте — контексте «умеренной» гипотезы лабораторного происхождения — в докладе спецкомиссии Конгресса и выдвигается косвенное обвинение. Хотя слово «обвинение» в этом случае — не совсем правильное, в докладе говорится, что США проводило такие эксперименты. Но не с этим конкретно коронавирусом.

Более того, поскольку проводить их непосредственно на территории Америки было слишком дорого из-за безумно высоких требований по безопасности, было принято решение перенести эти эксперименты в Китай. В случае возникновения каких-либо проблем ответственность за это будет нести Китай. Хорошо ли так было делать? Как-то нехорошо.

И более того, комиссия предполагает, что если велись исследования вируса «А», то, возможно, проводились и работы с вирусом «Б». Однако конкретных доказательств этого предположения в докладе нет, лишь логический вывод.

— Но все же доклад так и не разрешил спор между конспирологами и учеными. Каждая группа осталась при своем мнении. Это сделано намеренно?

Отчет составлен довольно ясно и суммирует, какое количество и качество доказательств различных гипотез имеется на данный момент. Комиссия Конгресса сделала запросы в различные организации в США и за рубежом. На каждый запрос получен ответ. Считается, что от такого запроса нельзя отмахнуться или дать ложный ответ, на этом стоит веками выстроенная система правосудия США. Могли ли при этом какие-то документы «потеряться» или несколько исказиться? Ну, наверное, могли. Система-то на честном слове держится. Но это не мне, биологу, оценивать.

Получилось, что на сегодняшний день сумма всех этих доказательств такова, что однозначный ответ дать невозможно. Лично я другого и не ожидала.

Прямые доказательства могут быть только в том случае, если группа следователей отправится в Уханьский институт, а Китай предоставит им всю необходимую документацию. Только в этом случае они смогут найти указания на то, был вирус создан искусственно для передачи человеку или нет. Думаю, всем понятно, что такого уж точно не случится.

Поэтому я и не ожидаю, что когда-нибудь будут представлены какие-либо однозначные доказательства в ту или иную сторону.

На самом деле не имеет значения, был этот вирус создан в лаборатории или нет. Вообще не имеет. В любом случае у вируса есть источник, природный «исходник». Он не появился ни с Луны, ни из ниоткуда. Подобные вирусы были обнаружены у летучих мышей и описаны в научных работах задолго до начала пандемии. В результате естественной или ускоренной эволюции эти вирусы вполне могут приобрести новые свойства и начать уносить жизни людей. Так уже бывало. Во времена Генриха VIII в Англии свирепствовала потница — болезнь, описанная во многих исторических источниках. Симптомы ужасны: утром человек чувствовал себя нормально, к вечеру у него начинались пот, высокая температура и понос. К утру — конец. Всего за сутки. Вряд ли тогда существовали технологии для инжиниринга вируса. А вирус появился.

Еще раз подчеркну — прямо сейчас мы наблюдаем эволюцию птичьего гриппа от менее опасного к более серьезному. Очевидно, что это происходит не в лаборатории, а в природе, в организмах людей.

В Канаде подросток уже месяц находится в госпитале. Мы не знаем, что с ним происходит, но можно с уверенностью сказать, что в его организме произошла эволюция вируса. Сначала он вызвал конъюнктивит, а затем стал настолько серьезной инфекцией, что мальчик оказался в реанимации. Нет сомнений, что это природный процесс, который происходит внутри одного человека, уже и мутации найдены, описаны. И они точно природные.

И не важно, кто был источником ковидных проблем — США, Китай или кто-то еще. Человечество должно перестать искать виновных и сосредоточиться на том, чтобы максимально улучшить ситуацию. Я понимаю, что это не всегда возможно, но нужно в будущем стараться не допускать подобных ошибок. Поэтому разбор полетов, который проделала комиссия Конгресса, важен для того, чтобы избежать повторения ошибок в будущем.

— Для вас как для биолога в докладе Конгресса прозвучало что-то новое?

Доклад представляет собой скорее политический, нежели биологический документ. И он меня поразил в совершенно неожиданном смысле. С развитием бюрократических систем в каждой стране складывается особый язык, «новояз», который не всегда понятен простым людям. Если вы будете читать официальные документы, касающиеся санкций или других вопросов, например, исходящие из Конгресса США или других государственных органов, вам будет трудно их понять, даже при отличном знании языка. В них используются сложные фразы с двойным отрицанием, специальные обороты легальной речи. То же самое происходит и в России, особенно по аббревиациям (сокращениям) — возьмем тот же перечень ЖНПВЛ как пример. Бюрократы стараются писать так, чтобы никто ничего не понял, и чтобы потом не прикопались. Над этим еще Ильф и Петров шутили: «Фортинбрас при Умслопогасе».

Так вот — документ субкомитета Конгресса создан не для бюрократического хранения в столе. Он предназначен, чтобы донести важные сообщения о вирусе — а их в документе немало — до всех американцев, которые умеют читать. Даже те, кто закончил только пятый класс, смогут понять, о чем идет речь. Это касается как главных тезисов, опубликованных в начале доклада, так и самого документа, который занимает 520 страниц. Эти страницы написаны простым и понятным языком.

С одной стороны, содержание послания кажется вполне обоснованным и логичным, но с другой — настолько отличается от официального правового поля США, что кажется скорее обращением к народу, чем нормативным отчетом о результатах работы Комиссии. Это нехарактерно для США, где обычно стараются не допускать бурных обсуждений, предпочитая, чтобы люди сосредоточивались на незначительных темах, не уделяя внимания действительно важным вопросам. В данном же случае важный вопрос поднимается на повестку дня в таком формате, что принять участие в дискуссии может каждый.

— Еще один болезненный вопрос — вакцинация. В докладе по этому поводу тоже какая-то неясность. С одной стороны, комиссия Конгресса признает создание вакцин полезным. А с другой — отмечает вред. В чем дело?

В докладе подчеркивается, что создание вакцин на государственные средства в начале пандемии — пример эффективного использования бюджетных средств. И в России было сделано то же самое, например, с проектом «Спутник».

Но нужно понимать, что от некоторых действий могут быть как прямые убытки, так и косвенные. Также есть прямые выгоды и косвенные. Когда вы запускаете какой-то проект, невозможно заранее просчитать все его эффекты. Можно построить математические модели, но в итоге все сработает наоборот.

Например, в некоторых штатах США были приняты законы, направленные на защиту окружающей среды. Людей хотели стимулировать приходить в магазины со своими сумками. Для этого бесплатные пакеты в супермаркетах отменили, а стали продавать их по пять центов. Идея заключалась в том, что люди захотят сэкономить, будут меньше использовать пакеты, а следовательно, снизится загрязнение окружающей среды. Однако на практике все получилось с точностью до наоборот. Об этом свидетельствовала статистика.

Когда пакеты раздавали бесплатно, люди брали их столько, сколько им было нужно. Но пять центов — слишком маленькая цена, чтобы заставить потребителей отказаться от пакетов. Наоборот, многие почувствовали моральное право покупать пакеты в неограниченном количестве, так как это было дешевле, чем использовать мусорные мешки.

Разве можно было предугадать эффект, что задуманная экологичной мера превратится в ее антипод. Так и с вакцинацией. Мы стремимся улучшить здоровье населения, но не все методы приводят к желаемому результату.

— Какие убытки человечество получило от вакцинации?

Сразу скажу: вакцины — это ДОБРО. Но каждая прививка вакцины — это обмен. Обмен потенциальных выигрышей от вакцины на возможные риски, которые могут превышать нулевые. Ни один препарат, ни одно действие человека не являются полностью безопасными. Например, если я пойду за хлебом, а меня собьет грузовик, то, возможно, было бы лучше не ходить за хлебом. Однако нами поход за хлебом воспринимается как безопасное действие, а встреча с грузовиком — как несчастный случай. Относительно прививок же теперь, в результате неправильно проведенной кампании, вакцинация воспринимается как заведомо опасное, неправильное действие, а любое осложнение — как вред, полученный от недостаточной «испытанности» препарата.

В самом начале вокруг антиковидной вакцинации был создан ажиотаж. В первые недели и месяцы вакцины были доступны только медицинским работникам. Я работаю в университете, но в совместных исследованиях с госпиталем, то есть у меня пропуск в медучреждение. Мои читатели из Америки, зная об этом, уговаривали меня прийти в госпиталь и поскорее получить там прививку. Однако другие читатели, также зная об этом, грозили, что, если узнают, что я прошла вне очереди, больше не будут со мной общаться. Они считали, что так нельзя: я не медик и не нахожусь на переднем крае борьбы с коронавирусом, потому должна пойти в общей очереди.

Разница между тем, когда медики начали получать прививки, и когда это стало доступно для остальных, составила около полутора месяцев. Реально на пунктах вакцинации были очереди из желающих. То есть люди тогда стремились прививаться. Но процесс омрачен некоторыми факторами. В результате государственной кампании был издан федеральный мандат, обязывающий всех, кто работает на госденьгах («бюджетники», в том числе военные, а также некоторые другие категории — медсестры, учителя), делать прививки.

Были случаи, когда спортсменов не допускали на турниры из-за их нежелания прививаться. Их нежелание понятно — вакцина на некоторое время вполне может снизить пик формы спортсмена. Например, температура может подняться до 37,5 градуса. Это приемлемо, если человек просто идет на работу. Но если он стремится к олимпийскому рекорду, то, возможно, его медаль получит кто-то другой.

— Массовая вакцинация признана ошибкой?

Нет, дело не в этом. Вакцинация — не ошибка. А вот федеральный мандат на вакцинацию и его выполнение — перегиб. Я уверена, что и в России тоже были случаи, когда людям говорили: «Либо делай прививку, либо увольняйся.

Таких случаев в США было много в самых разных местах. Люди восприняли это как давление, решили, что раз заставляют, то вакцинация — это плохо, и пошел массовый отказ от прививок.

До ковида, допустим, среди населения было три процента противников вакцинации и около десяти процентов сомневающихся. Эти люди колеблются, «читают интернет», а потом просто делают «как все». Из-за неправильной информационной политики, когда «хотели как лучше, а получилось как всегда», или как в примере с пакетами, количество антиваксеров увеличилось до 10-15 процентов, а сомневающихся — до 50. Это привело к тому, что спрос на вакцины снизился. На любые вакцины.

Теперь многие родители отказываются прививать своих детей, но при этом хотят, чтобы дети учились в школе. Однако школа не принимает детей без прививок. В ответ родители пишут письма губернаторам, добиваются «исключений». Из-за этого в стране уже наблюдается высокий уровень заболеваемости корью и коклюшем. Это также отражается на домашних животных — часто хозяева отказываются вакцинировать своих кошек и собак. Поэтому уже стало больше бешенства. А будет хуже.

Также комиссия делает вывод, что во время пандемии было принято много решений, которые впоследствии оказались неэффективными.

— Например?

Мы часто слышали о необходимости соблюдения мер гигиены, включая частое мытье рук и дезинфекцию поверхностей. В начале коронавирусной пандемии в школах учителя должны были мыть парты до и после каждого урока. Эти меры были введены не потому, что кто-то хотел заставить учителей мыть парты, а из-за нехватки знаний о коронавирусе. Тогда мы пытались использовать доступные методы, но на местах иногда перегибали палку.

Например, некоторых учителей увольняли за то, что они плохо мыли парты. Или они сами не выдерживали такой работы. Ну и дети, конечно, в школе дышали хлоркой. Спустя четыре года после начала пандемии мы понимаем, что некоторые решения были ошибочными. Но тогда мы не могли этого знать. Сейчас можем провести анализ и сделать выводы.

— Штрафы за отсутствие масок и перчаток в общественных местах относятся к чрезмерным мерам?

Перчатки не являются эффективным средством защиты от коронавируса. Потому что он не распространяется через поверхности (несмотря на то, что он на них есть, о чем вышла целая куча научных работ). Разобраться с тем, заразен вирус на поверхности или нет, было нелегко, на это ушла пара лет. Однако это не помешало многим странам, включая Россию, ввести обязательное использование перчаток в общественном транспорте — как бы на всякий случай.

Я не была в России в то время, но в Америке столкнулась с весьма необычными ситуациями. В частности, в штате Вирджиния, где я живу, не было обязательного ношения масок на улице. Мы их на улице и не носили. В магазинах — да. А на улице, в собственной машине — нет. Там было вполне безопасно, это с точки зрения науки логично. Объемы воздуха разбавляют вирус, ветер уносит его. Однако в национальных парках, которые являются федеральной землей, действовало правило масок. Даже если вы были один в лесу, вы должны были носить маску. За нарушение полагался штраф — дежурила полиция, могла вас в парке поймать.

— Смешно...

Столкнувшись с таким количеством идиотизмов, граждане начали подозревать, что наверху в государстве — не самые умные люди. Это привело к цепной реакции: раз нам лгут об одном, значит, есть и другие тайные вещи, о которых нам тоже врут. Например, инопланетяне, рептилоиды или плоская Земля.

Когда стреляешь из ружья — есть отдача, приклад бьет в плечо. Так и здесь: хотели поразить коронавирус, а попали в доверие народа. Я убеждена, что имелись и другие точки зрения, более трезвые, но, поскольку была поставлена цель провести определенную политику, эти голоса были заглушены. И люди этого не забыли, брожение в умах пошло.

Я полностью поддерживаю идею вакцинации, но, к сожалению, информационная политика в отношении вакцин была непродуманной. За это люди «не полюбили» ученых. Думаю, сейчас начнется серьезный откат в «страдающее средневековье», уровень вакцинации по основным вакцинам упадет с 95 процентов до, например, 70.

Дети с нормальной иммунной системой могут пережить эту ситуацию. Но ослабленные и больные дети окажутся в проигрыше, потому что их иммунная система не в порядке и они все равно могут заболеть, несмотря на вакцину. Для них важно наличие коллективного иммунитета, а его, вероятно, не будет.

— То есть нас ждут вспышки условно побежденных болезней?

Да, точно вернутся полиомиелит, корь, коклюш. К сожалению, из-за непродуманной информационной политики во время пандемии коронавируса мы можем столкнуться с возвращением других забытых инфекционных заболеваний. Это может привести к негативным последствиям. Как мы знаем из уроков истории, за каждой революцией следует реакция. Когда наступит реакция, могут быть введены обязательные стопроцентные требования к вакцинации. Какое-то другое «правительство будущего», которое может прийти к власти через 15 или 20 лет, сможет закрутить гайки так, что пандемические ограничения нам покажутся легкой прогулкой. Хотя кто знает — мы не провидцы.

— Вы уже почти пять лет ведете блог о коронавирусе. Насколько сильно за это время изменилось ваше представление о нем?

За последние дни мне много раз задавали этот вопрос, иногда с намеком на то, что я изменила свою точку зрения, переобулась в воздухе. Но я и сейчас, и раньше говорила то же самое. Могу с уверенностью сказать, что за все эти годы по-крупному не накосячила.

Единственное, предполагала, что в результате естественной эволюции коронавирус подобреет. То есть станет менее жестким и будет меньше нарушать жизнь людей. Это действительно произошло: по сравнению с ранним штаммом, «дельтой», нынешние штаммы стали менее агрессивными. К тому же у нас выработался некоторый иммунитет, который появился благодаря предыдущим заболеваниям, вакцинам и тестам. Это хорошо.

Но на самом деле ситуация приводит к ухудшению популяционного здоровья во всем мире: и в России, и в Америке, и в Африке, и в Азии. И ухудшение заметно невооруженным глазом. Особенно страшно, что вирус сказался на высших функциях мозга — незаметненько, но измеримо.