Петербургский студент, победивший онкологию, хочет стать хирургом
Первокурсник Санкт-Петербургского первого медицинского университета имени Павлова Александр Суходолов на улице старается носить одежду с капюшоном, чтобы прикрывать лицо. Иначе обязательно найдется любопытный прохожий, который будет разглядывать молодого человека и гадать: веснушки? ожог? Нет. Это РТПХ. Реакция "трансплантат против хозяина". Чтобы остановить стремительно прогрессирующую лимфому Ходжкина, четыре года назад Саше нужно было срочно сделать пересадку костного мозга. Совместимого донора в российском регистре не нашлось, и сына спасла мама Ксения. Совместимость - 60 процентов, и это еще много, обычно в таких случаях бывает меньше. Но с РТПХ до сих пор не справиться.
Сам Саша считает, что онкология для него имела и плюсы: вывела на медицинскую стезю, о которой он до болезни и не задумывался. Вообще в школе не любил биологию и химию.
- Думая о будущем, представлял себя то пожарным, то военным, то полицейским. Хотел выбрать настоящую мужскую профессию, в которой нужно хорошее здоровье. И оно у меня было до 15 лет. Я занимался спортом, особенно легкой атлетикой. Никто в здравом уме и твердой памяти не догадался бы в 40-градусную жару бегать под открытым небом 10 километров. Мы с мамой тогда в Волжске жили, там жара - норма, - поясняет Саша.
И еще ему очень нравилось спортивное ориентирование: бежишь по полям, и только нужно не забывать смотреть в карту и находить нужный объект.
Но вот внезапно по ночам стала возникать острая боль в районе почки. В дальнейшем обследование показало огромное затемнение в легких.
- Это мои лимфоузлы решили повеселиться на полную катушку, - добавляет с улыбкой Саша. - И один из воспаленных лимфоузлов давил на почку: она и болела.
Диагноз - рак, лимфома Ходжкина. В тот момент Саша уже лежал в больнице, и врачи не стали скрывать правду ни от него, ни от матери. "Мы оба понимали, что все плохо, что могу уйти. Мама рыдала, а я ее успокаивал. Говорил, что справимся обязательно!" - вспоминает он. Саша - единственный ребенок, мама растит его одна, отец давно ушел из их жизни. Случись что - она останется одна, никто не будет ей опорой и радостью, это мальчик понимал уже тогда. Потом медики говорили, что впервые видели, как ребенок успокаивает мать, а не наоборот.
Подростку не смогли помочь ни в родном Волжске, ни в Волгограде. Требовалась пересадка костного мозга, и они с мамой отправились в Петербург, в Институт детской гематологии и трансплантологии имени Раисы Горбачевой. И остались в городе Петра насовсем.
Мучительное лечение, восстановление после трансплантации, когда полгода пришлось "жить на жидкой овсянке" - Саша преодолел все. Находясь в клинике, он заинтересовался медицинскими манипуляциями. И даже попросил разрешить сделать самому себе перевязку, пощупать "порт" (это фактически рана, которой не дают затянуться и с помощью которой ставят капельницы). Ему дали стерильную перчатку и разрешили. С этого и началось вхождение в медицину: захотел стать не пациентом, а врачом, который спасает другие жизни.
Саша справился: лимфома вошла в стойкую ремиссию, а он поступил в Институт сестринского образования. Между лекциями порой бегал в "Горбачевку" - на консультацию, на обследование. Просил преподавателей отправить на практику именно туда, где кругом знакомые лица, ставшие родными. Направили. И было вдвойне здорово, что его узнали и некоторые пациенты. Для них он стал примером, как можно победить недуг и идти дальше.
Потом предложили дополнительную переподготовку по специальности "операционная медсестра", он сразу согласился.
- Когда впервые отработал в операционной пять вмешательств, подавая инструменты хирургам, пришел врач и говорит: "Давайте шестого, внепланового, пациента вам привезем". Я - в легкой панике, поскольку некоторого инструмента на шестого уже нет. Но все-таки нашлось, - вспоминает он.
И весь операционный день он думал о том, что, конечно, операционный медбрат - это важно и интересно, но ему хочется стоять и ассистировать хирургу. Не подавать инструменты и считать салфетки, а самому проводить операцию.
Выбор был сделан, и после получения среднего медицинского образования Саша пошел в Первый мед.
Порой, как признается студент, ему вспоминается профессор Борис Афанасьев, ушедший из жизни несколько лет назад. Много лет он был директором "Горбачевки", и до самого преклонного возраста к нему обращались коллеги с просьбой об окончательном вердикте о выборе тактики лечения пациентов в сложных случаях. Афанасьев был последней и решающей инстанцией. Саша тоже хотел бы стать специалистом высочайшего уровня, но...
- Когда меня спрашивают о мечте, говорю: у меня нет долгосрочных мечтаний. Я слишком часто видел, как уходили в мир иной другие, в том числе дети. Но если все сложится хорошо, то хирургия, возможно - онкохирургия, - говорит он.
И добавляет: если не подведут ноги. После массированных курсов гормональных препаратов (в день ему давали до 14 таких таблеток!) стали болеть суставы. Так, что были случаи, когда приходилось из-за сильнейших болей срочно ехать в стационар. Хирургу необходимо по многу часов стоять у операционного стола. Сможет ли он? Запасной вариант - кардиология. Сердце - загадочный орган, и Саша хочет постичь его тайны. В том числе такого диагноза, как ишемия миокарда.
