Войти в почту

Александр Чернявский: Если врач лишен сострадания, вряд ли он станет настоящим врачом

Сибирь. Красота необычная, необыкновенная. А болезни? Сибиряки самые здоровые? Самые закаленные? Недуги мимо них? Болеют не как все? По-сибирски? Об этом беседуем с генеральным директором Национального медицинского исследовательского центра имени академика Мешалкина, членом-корреспондентом РАН Александром Чернявским.

Александр Чернявский: Если врач лишен сострадания, вряд ли он станет настоящим врачом
© Российская Газета

Экскурс в родословную

Александр Михайлович родился в 1956 году в семье рабочего и бухгалтера в казахстанском городе Усть-Каменогорске. В ту пору Казахстан не был отдельным государством, и выпускник школы, решивший стать врачом, выбрал для обучения Томский медицинский институт. Окончил его в 1980 году и по распределению - такая тогда была практика - оказался в одной из клиник Томского мединститута. Кем? Естественно, хирургом. Почему естественно? Потому что никем другим он себя не представлял. Сперва трудился в клинике общей хирургии, оперировал все подряд. Но мечтой были операции на сердце.

Мечтать не возбраняется? Мечты претворяются в жизнь… В отношении моего собеседника все правильно. Один пример. В 2007 году Александр Михайлович провел первую в Сибири пересадку сердца. С тех пор, если кому-то в Сибири требуется подобный путь спасения, не надо искать возможности попадания в столичные или заграничные центры. Есть Центр Мешалкина. И это важно чрезвычайно. Традиции в медицине должны жить. Живут. Поясню.

Годы назад мне, начинающему журналисту, повезло написать о первых операциях на сердце, проводимых в нашей стране отечественными хирургами, которые были отмечены Ленинской премией. Присутствовала на них. Не забываемо. Запомнилась и операция Евгения Николаевича Мешалкина по поводу врожденного порока сердца узбекской девочке Карлыгаш. Запомнилось, как Евгений Николаевич сам на руках бережно перенес малышку из ледяной ванны на операционный стол. Такая тогда была технология. Запомнились "умные" руки хирурга. А еще разговор в операционной о переезде Евгения Николаевича и его команды в Новосибирск в малоизвестное тогда учреждение. Сейчас это учреждение известно всемирно, и носит имя великого соотечественника Евгения Мешалкина.

Самый нежный сосуд

Александр Михайлович! Вы четыре года возглавляете Центр Мешалкина. Здесь вы провели первую в Сибири пересадку сердца. Значит, можно говорить о соответствии мировому уровню медицинской помощи?

Александр Чернявский: Не по всем, но по основным ее направлениям можно. Например, наш центр лидер по хронической тромбоэмболической легочной гипертензии. Это очень тяжелое и очень распространенное заболевание. Для спасения приходится извлекать тромбы из легочной артерии, расширять ее просветы. Здесь в арсенале наших специалистов весь спектр помощи на уровне мировых стандартов и даже больше. У нас разработаны уникальные методы воздействия на вегетативную нервную систему легочной артерии. Это позволяет снизить сопротивление сосудов легких, увеличивает эффективность лечения. Такого пациента непросто обследовать и диагностировать заболевание. Это ультразвуковое исследование сердца, компьютерная томография, катетеризация правых отделов сердца…

У вас это все делается? У вас для этого все есть?

Александр Чернявский: Да, есть. Никого никуда не надо направлять. Все возможности диагностики, лечения есть. И они проводятся, согласно всем международным и отечественным рекомендациям. Решение принимается консилиумом врачей, в который входят кардиолог, кардиохирург, эндоваскулярный хирург.

Не случайно говорим об этой операции, о выхаживании этих больных. Вы как-то сказали, что самый нежный сосуд в организме человека именно легочная артерия...

Александр Чернявский: И лишь кардиохирурги высочайшей квалификации могут работать на этом сосуде. Любые хирургические манипуляции с легочной артерией сложны, связаны с риском повреждения хрупкой сосудистой стенки, смертельной кровопотерей. Однако это единственный путь к излечению от жизнеугрожающих форм легочной гипертензии.

Никого никуда не надо направлять. В арсенале наших специалистов весь спектр помощи на уровне мировых стандартов и даже больше

Операция требует высокого мастерства хирурга, высококлассного анестезиологического обеспечения. Требует слаженной работы команды специалистов различного профиля, способной оказывать лечебную и диагностическую помощь круглосуточно, сопровождать пациента как во время операции, так и в раннем послеоперационном периоде, в палате реанимации. После операции больной находится в клинике 2-3 недели. Трудно? Сложно? Именно так. Но… после операции в 95 процентах случаев состояние больных значительно улучшается. Они могут вернуться к нормальной жизни.

А еще Центр имени Мешалкина сейчас известен в мире и как центр трансплантации органов?

Александр Чернявский: К сожалению, множественное число здесь не ко двору: мы пока пересаживаем только сердце. Но… мечтать не возбраняется. Благодаря нашим связям с Центром трансплантологии и искусственных органов имени Шумакова, благодаря внедрению новых технологий, полученным положительным результатам трансплантации сердца… Надеюсь не сглажу, почти уверен, что в этом году начнем программу пересадки легкого.

Возможно, это от моей некомпетентности, но мне кажется, проще пересаживать печень, почки. Легкие заметно сложнее.

Александр Чернявский: Но дело в том, что статистические данные показывают: в нашем регионе высока потребность в пересадке именно легкого. Вот мы начали разговор с сибирского здоровья. Но холод агрессивно воздействует на легкие. Поэтому среди сибиряков много страдающих именно от заболеваний легкого. Причем тяжких. И для их спасения нередко необходима трансплантация органа. Материальная база для этого у нас создана. Необходимо накопить опыт. И мы учимся у наших коллег из Центра имени Шумакова, стажируемся в зарубежных клиниках.

Зарубежных? Кого имеете в виду?

Александр Чернявский: Наши коллеги из Китая делятся своим опытом. У нас договор с Университетскими клиниками городов Нанкина и Уси. Обмениваемся опытом лечения различных жизнеугрожающих аритмий, использования методов вспомогательного кровообращения, лечения легочной гипертензии и трансплантации.

Александр Чернявский: Если врач лишен чувства сострадания, вряд ли он станет настоящим врачом. Фото: ФГБУ "НМИЦ им. ак. Е.Н. Мешалкина"

Не единственный профиль

В названии вашего центра присутствует слово хирургия. Хотя центр - учреждение многопрофильное. У вас даже не одно, а несколько отделений онкологии…

Александр Чернявский: Могу перечислить. Это отделение хирургического лечения онкологических заболеваний, отделение химиотерапии, отделение радиологии, отделение лучевой терапии, отделение детской онкологии. А кроме онкологических есть отделение нейрохирургии и отделение реабилитации больных.

То есть Центр Мешалкина многопрофильное, по сути головное учреждение в сибирском регионе?

Александр Чернявский: Действительно, по многим направлениям мы ведущие. Ведущий центр по сердечно-сосудистой хирургии, курируем 27 регионов Сибири и Дальнего Востока. Помогаем этим регионам внедрять стандарты, новые медицинские технологии и хирургические операции.

Недавно правительство РФ выделило целевое финансирование нашему учреждению для реконструкции существующих корпусов и строительства новых. В нынешнем году заканчиваем проектирование более 70 тысяч новых квадратных метров. Надеемся, что в этом году после получения положительного решения Главгосэкспертизы, начнем реконструкцию всего центра.

Нередко считается, что лечиться и оперироваться лучше в научно-исследовательских институтах. Но, может, предпочтительнее в многопрофильных учреждениях, где есть разные подразделения? Скажем, у человека, который проходит лечение от рака, могут случиться проблемы с сердцем. В многопрофильной больнице есть специалисты, которые и сердце, и рак лечат.

Александр Чернявский: Я бы не был столь категоричен. Наверное, предпочтение должно быть хорошему и разному. Главное, чтобы это хорошее и разное было доступно, было повернуто лицом к человеку, страдающему тем или другим недугом. Моя любимая Сибирь - благословенный край. Но потомки Ермака болеют не меньше жителей других регионов. И зачастую у нас нет оснований хвалиться сибирским здоровьем. Та же статистика свидетельствует: частота инфарктов, инсультов и тех же злокачественных заболеваний во всем мире примерно одинакова. Мы некая жертва современной цивилизации. И наш долг, долг врачей, спасать. И спасение должно быть на современном уровне, с использованием современных технологий, лекарственных препаратов в плюсе с добрым словом врача. И обязательно доступно всем, кто нуждается в помощи.

Не услуга!

Не случайно в начале нашего разговора вспомнила о девочке, которую оперировал Евгений Николаевич. Вы продолжаете традиции высокотехнологической помощи детям, заложенной основоположником вашего центра…

Александр Чернявский: А как иначе? Конечно! Мы работаем с новорожденными, детьми разных возрастов. Сотрудничаем с перинатальным центром и детскими больницами Сибири. Причем в режиме круглосуточной помощи. Кстати, в нашем центре круглосуточное специальное приемное отделение. Оно принимает больных с сосудистыми катастрофами в любое время дня и ночи.

Лично у вас, директора центра, больше времени занимает хирургия или руководство центром? Вы лично осматриваете пациентов, которых оперируете? Надо ли директору такого центра стоять у операционного стола? Надо ли такому хирургу становиться руководителем такого уровня?

Александр Чернявский: В жизни хирурга должны быть разные этапы. Этап освоения профессии. Затем этап активной хирургической деятельности. Затем наступает этап передачи опыта и знаний молодежи. И здорово, если на этом этапе есть возможность передавать свои хирургические навыки, свое мировоззрение на кардиохирургию как науку не только теоретически, но и внедрять свои знания на уровне такого центра, как Центр Мешалкина. И через это транслировать свою идеологию на весь регион.

Конечно, сейчас моя хирургическая активность не такая высокая. Большую часть времени занимает административная работа, руководство центром. Но у меня три операционных дня в неделю. Иногда оперирую по выходным: провожу трансплантации сердца, если появляется нужное донорское сердце.

Кроме того, читаю лекции 5-6-му курсу медуниверситета по трансплантации, нашим ординаторам и аспирантам по сердечно-сосудистой хирургии. Провожу ученые советы. Один раз в неделю принимаю всех желающих по личным вопросам. Одни приходят с просьбами. Другие с жалобами. Как правило, пациентов не устраивает очередь по поводу операции на сердце. Не всегда удается объяснить трудности, с которыми сталкиваются врачи при выполнении уникальных операций. Тем более объяснить, что выздоровление пациентов зачастую зависит от тяжести и запущенности заболевания.

К сожалению, потребительское отношение к здоровью, к медицинскому персоналу нередки. Однажды назвав медицинскую помощь услугой, мы многое утратили во взаимоотношениях врача и пациента.

27 регионов Сибири и Дальнего Востока курирует по сердечно-сосудистой хирургии Центр имени Мешалкина

В России лучших врачей называли земскими докторами. С ними можно было говорить не только о болезнях. Всегда вспоминаю нашего знаменитого педиатра академика Юлию Фоминичну Домбровскую. Помню, в ее квартире в знаменитом Доме на набережной говорили о детских врачах. И Юлия Фоминична, отдавшая свою жизнь спасению детей, сказала: "У врача, прикасающегося к ребенку, должны быть теплые руки"…

Александр Чернявский: Юлия Фоминична не устарела. И не должна устареть! Надеюсь, и мой сын, доктор медицинских наук, работающий в Питере в федеральном центре имени Алмазова, это понимает и использует в своей практике. Хотя, в отличие от меня, он человек более современный. Ему больше по душе цифровизация и ИИ. Но есть вечные ценности, и они не заменимы.

Да, меня радует, что несмотря на все усложняющуюся программу подготовки в медуниверситетах, студентов в них меньше не становится. Они больше занимаются математикой. Они знатоки современного интернета. Но если врач лишен чувства сострадания, вряд ли он станет настоящим врачом.

Вам не кажется, что вы начинаете ворчать?

Александр Чернявский: Не кажется! Я давно себя ощущаю сибиряком. А сибиряки - люди добрые. Да, у нас большой коллектив. Все мы очень разные. Но есть одно, что нас объединяет: мы спасатели. Да, иногда накатывается усталость. Бывают минуты отчаяния. И не только тогда, когда ты бессилен защитить человека от смерти. Но и тогда, когда не можешь решить какие-то организационные вопросы. Мы должны помнить: главное для нас - здоровье наших пациентов. Это дело, которому мы служим.