«С детских лет, я уже знал кем буду». Большое интервью с кандидатом медицинских наук, офтальмологом Михаилом Яблоковым

Михаил Геннадьевич, расскажите, пожалуйста, про себя.

Яблоков Михаил Геннадьевич, главный врач клиники «Хирургия глаза», город Кострома, кандидат медицинских наук, врач высшей категории, офтальмолог, лазерный хирург.

Я — лазерный рефракционный хирург. Глаз большой, делится на отрезки: у него есть передний, задний и средний отрезок. Я занимаюсь хирургией переднего отрезка глаза — роговицей. Любые аномалии зрения мы исправляем с помощью эксимерного лазера. Мой стаж работы — 34 года.

Расскажите, пожалуйста, о клинике.

Клиника основана в 2014 году, в феврале следующего года нам будет 10 лет. В своё время я отработал 16 лет в клинике МНТК «Хирургия глаза» им. Акад. С. Н. Фёдорова, а затем вернулся в свой родной город, Кострому. Весь опыт, который я приобрел там, я внедрил здесь.

Расскажите про настоящее и будущее вашей клиники.

Настоящее — это современные технологии хирургии глаза, современная хирургия катаракты, современная хирургия аномалий зрения переднего отрезка и хирургия заднего отрезка глаза.

Перспективы — внедрение самых новых технологий. Хотя, в наше время это стало сложнее и дороже. К сожалению, об этом не говорят вслух, но санкции сказались в том числе и на здравоохранении. Особенно на медицинских изделиях, которые мы используем внутри глаза. Надеюсь, что всё это преодолимо.

А ещё у меня есть мечта — масштабирование нашего учреждения на соседние регионы. Хотя бы на Иваново и Ярославль. Дальше мы вряд ли пойдем. Но спрос есть и не секрет, что в наш небольшой город приезжают люди не только из этих регионов, но даже из Москвы, Подмосковья и Санкт-Петербурга. Потому что всем нравится наше соотношение цены и качества.

Вы сказали, что являетесь учеником Святослава Фёдорова, продолжателем его дела. Расскажите, каково было учиться у мастера такого уровня?

Мы работали в одной огромной и всем известной организации, у которой 11 филиалов по стране. Это было в СССР. А всё, что было создано в СССР, было правильным, крепким, с хорошими устоями.

Несколько лет назад был запущен приоритетный национальный проект «Здоровье», и по России начали строить различные амбулатории, стационары. А Фёдоров на целевые деньги построил с нуля 11 одинаковых клиник с самым современным на то время оборудованием. Это очень здорово, это — правильно освоенные деньги.

Я закончил мединститут в 1988-м году, и сразу попал в клинику, где нас, молодых врачей, очень быстро научили правильной работе и хирургии на потоке. Это была всем известная фёдоровская «Ромашка». Каждый врач делал свой этап операции, и таким образом достигалось очень хорошее качество.

Как Генри Форд?

Примерно так. Эта идея пришла к нему, когда он был на экскурсии в одной из птицеферм и увидел, как курицы-несушки вращались на карусели. Так он и придумал «Ромашку».

Можете рассказать подробнее об этом периоде. Какие у вас были отношения?

Мы не дружили, но пересекались, например, на научных конференциях и определенных жизненных этапах — экзаменах и подобных. Пожалуй, только тогда. А вообще с детских лет, когда ещё учился в школе, я знал, кем я буду.

Первый раз я увидел Фёдорова в 11 лет, когда он приезжал в Кострому. В 1975-м году он здесь, в одном из самых первых близлежащих городов СССР, внедрил микрохирургию глаза.

Вас это впечатлило?

Меня это впечатлило. Мой отец был главным офтальмологом в Костроме. Он, по сути, основал отделение микрохирургии глаза в областной больнице.

Насколько я знаю, Вы усовершенствовали технологию лазерной коррекции зрения и запатентовали собственную методику «М-LASIK». Расскажите, пожалуйста, подробнее про эту технологию.

Это было давно, когда я ещё работал в фёдоровской клинике в 2002-м году. Технология подразумевает более быстрое заживление глаза с использованием антиоксидантов во время операции и складывание поверхности глаза определенным образом, когда она срезается на одном из этапов операции.

Как Вы к этому пришли?

Дело в том, что, работая, ты понимаешь, что всё можно улучшить, попробовать что-то новое (допустим, новые препараты). И, используя это и написав заявку на патент, получить патент. То есть всё логично.

Ведёте ли Вы сейчас какие-то разработки? Стоит ли ожидать каких-то ноу-хау в области хирургии глаза?

Есть всем известная операция по коррекции зрения SMILE. Она проводится на немецком оборудовании. А мы год назад опробовали российское оборудование, сделанное в Троицке. Это «ОптоСистемы» в центре Большой Москвы, где и находится этот институт и производство.

Я очень давно работаю с этими ребятами, и они мне первому доверили испробовать российскую технологию лентикулярной хирургии — экстракцию лентикулы на российском фемтолазере.

В общем-то, всё получилось и сейчас идёт доработка системы. Лазер поработал у меня полгода и сейчас его забрали на производство. Так что ждем появления на рынке российской системы вместо немецкой.

Как она будет называться?

Операция — LentEx.

Как в России в целом обстоят дела со зрением? Или во все времена всё всегда было примерно одинаково? Или, может, у разных поколений становится больше определенных проблем?

Хочу сказать, что за последние годы ковид сделал своё дело. В человеческом организме пострадали сосуды, в т.ч. и в глазу. Стало больше патологий заднего отрезка сетчатки. У людей стали раньше появляться помутнения хрусталика — катаракты.

Бич молодежи — это гаджеты. Причем, работа на компьютере отходит на второй план, я говорю, прежде всего, про телефон, который очень сильно напрягает зрение. Работа с телефона приводит к быстрейшему развитию близорукости.

Что касается дальнозоркости и пресбиопии, то, да, люди в возрасте с этим сталкиваются. Но это не так актуально. Главный бич — это перенесённые постковидные состояния и молодое поколение в гаджетах.

Это как-то можно исправить в ближайшей перспективе?

Нет, никак. Работы у нас будет становиться только больше. Главное, чтобы были технологии и расходный материал.

В других странах точно так же?

Да, точно так же. Особенно в азиатских странах, там вообще очень много близоруких людей.

Люди в целом стали меньше бояться делать операции на глазах или ничего не поменялось?

Боятся все. Другое дело, что технологии меняются. Технологии стремятся к минимизации. Глаз и так маленький, так ещё и малоинвазивные технологии внедряются. Например, технология SMILE.

Но есть ряд вещей, которые отодвигают скорое достижение максимального зрения. Потому что по персонализированным технологиям, которые используются в Femto-LASIK, восстановление зрения проходит быстрее. Впрочем, это мое личное мнение, всё-таки это зависит от многих вещей.

Но страх человека перед посторонним вмешательством, естественно, есть. И предсказать его невозможно. Есть люди, которые вообще ничего не боятся, но даже и они могут испугаться операции на глаза.

Сократилось ли время от диагностики до операции?

Это всегда индивидуально. Кто-то выделяет из своего графика два дня специально под операцию. Обычно это занятые люди, в основном из московского региона.

То есть все-таки боятся, но меньше?

Сейчас просто такая жизнь, которая просто заставляет, порой, улучшить зрение. Просто надо это сделать. Потому как есть ряд специальностей, которые исключают очки и контактные линзы. Я говорю в том числе про военные специальности, которые очень актуальны в наше время. Я сразу могу вспомнить и снайперов, и десантников. Но бывают и модели, артисты.

Есть ли какие-то отличия между мужчинами и женщинами, когда речь заходит о здоровье своего зрения?

Женщины чаще идут на операции и меньше боятся. Хотя это, конечно, субъективное наблюдение. Тем не менее, мужчины меньше следят за своим здоровьем. Самое преступное, что они садятся за руль с плохим зрением.

У меня на памяти есть пациентка из Германии, которая приехала ко мне на операцию. Она носила очки, а после операции стала видеть лучше, чем видела в очках. Но в Германии ей диагностировали аномалию зрения, астигматизм, и очки были подобраны правильно, чтобы скорректировать зрение.

Там очень строго с этим. Если вы попадаете в ДТП, вас сразу проверят на алкоголь и на зрение. К сожалению, у нас такой практики нет. А это серьезная проблема, потому что за рулем ездят очень многие, но очень не многие из них — сознательные люди.

Что Вы можете сказать о методиках безоперационного восстановления зрения?

Я всё понимаю, зрение можно тренировать. Но если взять чисто анатомию глаза, то мы увидим, что близорукий глаз длиннее обычного и его не сделать короче. Внутри глаза есть мышца, которая отвечает за аккомодацию, чтобы человек видел одинаково хорошо и вдали, и вблизи. Можно тренировать эту мышцу с детского возраста.

Чем старше человек, тем это сложнее. Но на какое-то короткое время можно действительно частично улучшить зрение. Но затем у вас снова всё встанет на своё место.

Поэтому лучше относиться к проблеме философски, ведь все мы с вами ежедневно стареем. И вместе с этим в организме происходят различные процессы, приводящие к различным заболеваниям. Вот, например, приходит ко мне человек и спрашивает: «А как долго я буду хорошо видеть после операции?» — Я ему отвечаю: «А Вы знаете, что с вами сегодня вечером будет?»

Относитесь к этому философски. Если доктор даёт вам пожизненную гарантию, то это враньё. Этот доктор вас обманывает, и идти к нему не надо.

Скажите, как человек науки, который знает устройство глаза изнутри, имеют ли право на существование такие теории, что, например, детская близорукость говорит о том, что ребёнок не хочет видеть какие-то проблемы? То есть, что это — следствие психологи. Или это притянуто за уши?

Частично это так. Человек всё-таки видит головой. Мы с вами видим каждым глазом по отдельности, и уже в голове это всё сливается воедино. Это норма. Если голова работает неправильно, то могут быть различные отклонения. Это также связано с аномалиями оптики глаза. Потому что, если глаза видят по-разному, один доминирует, а другой отстаёт, в голове нет полноценного зрения.

Что касается вашего примера, здесь не ребёнок не хочет что-то видеть, ему не позволяет сделать это оптика глаза. Что оптика глаза позволяла это делать, ребёнку нужно носить очки, а затем делать операцию.

Получается, это влияет в обе стороны?

Да, это взаимное влияние. У нас в детском отделении есть аппарат с обратной связью. Ребёнок сидит и смотрит мультик слабовидящим глазом. Если глаз выключается из процесса, то и мультик отключается. Этот аппарат нужен для лечения амблиопии у детей.

Что Вы вкладываете в выражение «глаза — зеркало души»?

90% информации проходит через глаза. Слепой человек отстаёт в развитии с детских лет. Если человек родился зрячим и ослеп позже, то это уже другая история. Но если он слепой с детства, то его развитие, в т.ч. духовное, очень затормаживается.

Что Вы обычно видите в глазах людей?

Глаза бывают разные. Мы проводим диагностическое обследование глаз, обследование оптики, осмотр заднего отрезка сетчатки глаза — то есть того нейросенсорного аппарата, который позволяет перевести свет в электрический импульс. Это наша рутинная работа. Мы приземлённые люди, которые смотрят в глаза для того, чтобы понять: можно помочь человеку или нельзя.

Самое интересное, что, прозревая, человек, порой, очень сильно меняет образ жизни.

Следующий вопрос. Вы говорили, что к вам часто приезжают из Москвы. А иностранцы к вам едут? И, если да, то почему? Ведь технологии у них есть.

Иностранцы приезжали до ковида. Потом граница закрылась. Но тут ещё смотря кого считать иностранцами. Ведь бывшие русские — не иностранцы. Граждан других стран сюда обычно привозит их вторая половина, которая из России.

Иностранцы приезжают сюда, в первую очередь, потому что у них всё очень дорого (примерно в три раза).

Что касается Москвы, то она большая, и в ней много частных медицинских центров. Но пойти к доктору с хорошей репутацией и богатым опытом — такого ещё надо найти. И так во всём мире.

Я считаю, что российская офтальмология была, есть и будет одной из самых передовых. У нас самые лучшие врачи.

Я этого не скрываю, потому что именно так нас обучали, начиная с академика Ерошевского из Самары. Кстати, Фёдоров — его ученик. Ерошевский в своё время поддержал его идею имплантации искусственного хрусталика. В то время Фёдорова могли бы за это посадить в тюрьму.

Но, что касается обучения, у нас была выстроена чёткая система, были конвейерные технологии, которые позволили повысить качество работы. Это всё привело к отличным результатам. Единственное, чего сейчас не хватает — это современной техники. Если санкции продержатся еще пару лет, то мы отстанем от мировых технологий. Потому что медизделия, полимеры у нас всегда были, к сожалению, гораздо хуже, чем «там».

Но есть же параллельный импорт.

Я не про параллельный импорт, а про собственное развитие. Допустим, медицинские полимеры у нас очень плохого качества. И эта проблема существует уже много лет.

В СССР вся фармацевтическая промышленность была выведена в Восточную Европу (Венгрия, Германия, Чехия, Словакия, Югославия). А потом, когда всё перевернулось, мы остались без фармпромышленности. И сейчас она пока что только восстанавливается. Но без современной химической индустрии, современных химических производств сделать это очень сложно. Это всё сейчас навёрстывается, но на это нужны большие деньги и время.

Из каких стран к вам в основном приезжают?

Если говорить о географии, то это Европа. И Америки приезжают только бывшие русские, у американцев такой менталитет, что они лучше пойдут на технологию, а не к доктору.

В Европе у пациентов менталитет другой, они предпочитают докторов. В этом вся разница. Ну и, само собой, Азия. Часто приходят китайцы, которые живут и работают здесь, у них почти у всех есть какие-то проблемы со зрением.

Как Вы относитесь к популярности и раскрученным медикам в целом? Скажем так: реально ли ввести общественность в заблуждение известностью или известность в этой отрасли приходит только к самым достойным, опытным и так далее?

Известность приходит через сарафанное радио. Реклама может создать имидж доктора, но, в первую очередь, это сарафанное радио. Есть раскрученные через массмедиа доктора, которые хорошо работают.

Но рядом с ними, допустим, в регионах есть такие же доктора, которых никто не раскручивает. Такой человек работает, и ему вполне хватает своего сарафанного радио.

На всю страну помогают раскручиваться передачи о здоровье. Мой любимый офтальмолог — Коновалов. Это хороший доктор, который работал с Фёдоровым. Это классный врач, который перерос себя. Он имеет несколько клиник по стране.

Известность может перевесить опыт?

Известные люди порой занимаются больше административной работой, чем практикой. И здесь, в нашей специальности, вы можете не оперировать неделю-две-месяц. И через месяц, когда вы придете в операционную, у вас возникнут проблемы с теми навыками, которые у вас были раньше, потому что их придётся восстанавливать.

Поэтому работать нужно постоянно, либо не работать вообще. Известные люди, как мне кажется, просто руководят коллективом, у них есть много помощников, подопечных, но медицинской практикой они занимаются в меньшей степени. Это моё личное мнение.

В нашей клинике так сложилось, что больше всего операций делаю я. Так происходит уже 10 лет. Но это нехорошо, неправильно. Это значит, что я плохой руководитель, который не смог вырастить новые кадры. Но как только начинаешь их выращивать, они уезжают в Москву. Такая проблема есть.

Какими качествами должен обладать глазной микрохирург и как простому человеку, пациенту, отличить специалиста высокого класса от специалиста средней руки? Хотя, я думаю, плохих тут не бывает.

Во-первых, это сарафанное радио. В хирургии репутация — это самое дорогое. И подорвать её очень легко. Сейчас люди оставляют отзывы в онлайн чуть ли не из предоперационной. Во- вторых, главные качества хирурга, наверное, это самообладание и сдержанность.

И порой это бывает очень сложно, потому что ты приходишь на работу, за день через тебя проходит очень много людей с разными состояниями, с разной нервной системой, и они иногда пытаются вывести тебя из равновесия.

Ещё бывает неудовлетворённость в себе, когда ты придираешься к разным мелочам: это сделал не так, то не так. Тогда ты должен это в себе исправить.

В отдалённых регионах, райцентрах, говорят, врачи плохие. Они, может, и хорошие, но им просто нечем работать. Или в своё время они не попали туда, где их всему научили бы. А научить можно любого, вопрос только в том, сколько на это уйдет времени.

А как всё-таки выбрать для себя хорошего микрохирурга?

Частично — по отзывам. При этом он может быть очень хорошим врачом, но чисто психологически вы с ним будете несовместимы.

Это как? Не доверяют молодым?

Да, бывает и такое. Мне 58 лет, и я уже не отношусь к тому возрасту, которому не доверяют, но тем не менее!

А ещё нужно выбирать клинику, опираясь на её оснащение. Хотя бывает сложно определить, не старое ли в клинике оборудование. Но это как компьютер или машина: оборудование надо обновлять хотя бы раз в пять лет.

Это всё понятно, но, может, есть какие-то неочевидные признаки хорошей или плохой клиники?

Через нас порой проходят ошибки коллег. Сейчас очень жесткое время, поэтому я никогда не говорю прямо о том, что коллега ошибся. Я просто смотрю и анализирую: могу ли я это исправить или нет.

Иногда пациенты мне говорят: «Другой врач сделал всё плохо, а вы сделали хорошо. Что мне теперь с тем другим врачом сделать?» Я отвечаю, чтобы шли в церковь, ставили свечку и радовались, что теперь у них всё хорошо. Но есть доктора, которые подскажут, куда писать жалобу.

Есть какой-то реестр врачей, которым можно доверять?

Есть специальные сайты, агрегаторы про врачей, но там всё покупное. На этих сайтах люди просто зарабатывают деньги.

Расскажите, пожалуйста, про вашу семью, ведь у вас, получается, целая династия Яблоковых. Ваш отец руководил отделением микрохирургии глаза в Костроме. Теперь ваш сын также работает в офтальмологии. Как всё начиналось и кто показал пример?

Всё началось с отца. Но вообще всё передаётся как-то интуитивно. Я горжусь тем, что мой сын оперирует в фёдоровской клинике. Он занимается задним отрезком, он сам это выбрал. Он — врач в третьем поколении. Я — во втором. Что будет дальше, мы не знаем.

Как Вы думаете, он пошел по вашим стопам, потому что видел, как много и усердно Вы работаете?

Я осознанно пошел в медицину, я осознанно знал, кем я буду. Я даже знал, где именно я хочу работать. А детей, я думаю, нужно просто жестко брать и начинать учить, чтобы потом уже пришло осознание.

Потому что поколения меняются. И если ты знаешь, что именно ему понравится или не понравится (а выбор-то небольшой), он будет счастлив, он будет точно знать, что он делает.

Есть люди, которые без оглядки занимаются экстремальными видами спорта. Я тоже человек неспокойный, могу и на лыжах покататься, и на машине погонять. Но я это делаю с оглядкой, потому что, если я совершу какую-то ошибку, я потеряю работу.

Кто вас вдохновляет? Не обязательно в медицине.

Меня вдохновляет общение с женой. Пусть про меня подумают что-то не то, но я этого не скрываю: меня это вдохновляет. Каждому человеку нужно получать вдохновение от чего-то: от созерцания природы, от веры, от увлечений. У кого что.

А из конкретных персон?

Конечно, Фёдоров. Таких людей мало. Он родился, сделал своё дело и внезапно ушёл из жизни. Он мог бы сделать ещё очень многое. И современных, наверное, никого нет.

Может, актёры?

Актёры тоже делают своё дело. Мне очень нравятся два актёра, которые сыграли главные роли в одном фильме Эльдара Рязанова. Он снимался здесь, в Костроме, в 1984-м году. Это «Жестокий романс». Мне нравится Никита Михалков и Лариса Гузеева. Мне нравится их игра, но, поймите, это их работа. И не секрет, что актеры из Москвы у меня оперировались, но называть фамилии я не буду, потому что это врачебная тайна.

Финальный вопрос. Несомненно, для многих Вы являетесь кумиром. Кто-то уже сейчас равняется на вас. Что бы Вы хотели бы им пожелать или посоветовать?

Я никогда не считал себя каким-то звёздным человеком. Я думаю, такого и нет. Но посоветовать могу больше работать и больше анализировать себя. Заниматься самоанализом, чтобы это влияло на качество вашей работы. Любая мелочь может повлиять на результат. А ошибаться в нашей работе нельзя.

Что посоветуете молодым специалистам, которые только учатся офтальмологии?

Во главе угла должен быть постоянный труд. И нужно любить людей, потому что, если ты не любишь людей, тебе не надо идти в медицину. Времена сейчас сильно изменились по сравнению с тем, что было раньше. Беда в том, что коллеги тебе не помогут, а, наоборот, усугубят твое состояние. Поэтому нужно заводить близких друзей, которые помогут.

Также нужно изучать современные тенденции в мире и внедрять их в свою практику. Стараться, чтобы это приходило в твою работу как можно быстрее, потому что с этим сейчас есть проблемы.