Патологоанатом рассказал об особенностях коронавируса

Процесс в лёгких, вызываемый вирусом COVID-19, возможно, не является пневмонией. У болезни есть несколько органов-мишеней, и органы дыхания — лишь один из них, считает врач-патологоанатом, клинический фармаколог Александр Эдигер. Каковы особенности коронавирусной инфекции, насколько эффективно выборочное тестирование и какие лекарства могут помочь, специалист рассказал RT. — На ваш взгляд, когда закончится пандемия коронавирусной инфекции? — Прогнозировать сроки для России — занятие неблагодарное. Всё зависит не только и не столько от параметров вируса, сколько от усилий властей, медиков и населения, как одного из, надеемся, союзников. Последний момент принципиален. Тем не менее осторожно предположу, что ещё далеко до окончания эпидемии. Есть маленький шанс, что на плато мы можем прийти в течение двух недель. Если говорить о мире, то тут множество неизвестных. Хотя сильно подозреваю, что очаги или даже несколько волн эпидемии могут появиться в странах Юго-Восточной Азии, Африки и Латинской Америки. — Почему в мире болезнь распространилась настолько быстро и повсеместно? — В течение четырёх месяцев все ломали копья на тему что это вообще такое, как он соотносится с «братьями» — SARS-CoV, ставшим причиной эпидемии атипичной пневмонии в 2002 году, и MERS-CoV, на чьей «совести» ближневосточный респираторный синдром в 2015, или другими штаммами. Всё это время велись пустопорожние разговоры, а надо было сразу же изучать COVID-19 с нулевой позиции, как будто это совершенно новый неизвестный вирус. Причём рассматривать не только параметры вируса, вроде его вирулентности, контагиозности, устойчивости к температурам, ультрафиолету, дезинфекции, но и то, какие процессы он вызывает в организме. Возможно, тогда бы мы потеряли чуть меньше времени. Вариантов течения коронавирусной инфекции достаточно много. При этом нас интересует не только окончание эпидемии, но и ситуация после неё. Что будет с иммунитетом человека, перенёсшего болезнь, что с теми, кто не переболел, возможна ли ситуация вирусного носительства и так далее. — Как вирус воздействует на организм человека? — На данный момент существует подход к наиболее тяжёлой форме коронавирусной инфекции, как к пневмонии. Пневмония — самостоятельный локальный воспалительный процесс, ограниченный по времени и с определённым исходом. Однако в реальности, возможно, это не пневмония в чистом виде, а другой, системный обширный инфекционный процесс. Он течёт по своим собственным закономерностям, при нём лёгкие являются лишь одним из органов-мишеней. По данным коллег из Сычуаньского университета (науки и инженерии. — RT), вирус атакует белок-рецептор АСЕ2, который также присутствует в стенках сосудов, в миокарде, эпителии кишечника. Просто их достаточно много в альвеолярной ткани, поэтому при коронавирусной инфекции часто страдают именно лёгкие. Кроме того, вирус разрушительно влияет на одну из цепей гемоглобина в эритроцитах. Иными словами, происходит тотальное поражение клеток крови, переносящих кислород, отсюда и гипоксия у пациентов. Я вёл уже более десяти человек с коронавирусной инфекцией, и изучил семь случаев смерти. Вскрытия я сам не проводил: со мной делились коллеги, в том числе из Германии, Китая и США. У нас сложилась целая библиотека из микропрепаратов и описаний, в том числе выводов из посмертных эпикризов. Эти наблюдения надо продолжать, данные обобщать, что сейчас и происходит. — Насколько, по вашему мнению, эффективны тесты? — Они делятся на две принципиальные группы: на наличие генома вируса в точке взятия мазка (ПЦР-диагностика) и на наличие антител. Первый тип даёт понимание, есть в организме вирус или его нет. Но, во-первых, тут многое зависит не от качества тестов, а от того, как брать анализы, из-за чего можно получить ложноотрицательный или ложноположительный результат. Во-вторых, тестирование эффективно, если оно проходит одномоментно, массово и с повторами. Нечто подобное проводится в Германии. В противном случае это не даёт реальной картины: в слизистой вируса может и не быть на момент взятия мазка, но он вполне может в это время размножаться в организме. Что касается второй группы тестов, показывающих, что человек действительно перенёс COVID-19, то пока я бы воздержался от оценок его эффективности, надо смотреть на развитие ситуации. — Какие препараты кажутся вам наиболее перспективными в рамках лечения COVID-19? — На данный момент все испытания, в том числе и довольно успешные, противовирусных препаратов находятся в начале или в середине пути. Есть несколько препаратов, на которые я возлагаю максимальные надежды, в первую очередь, это ремдесивир (производство Gilead Sciences). И отечественный препарат «Ингавирин», который, на мой взгляд, содержит колоссальные внутренние резервы. Ещё одно перспективное направление — форсированное снабжение кислородом крови, которая, в свою очередь, донесёт его до всех органов и систем человека. Тут стоит смотреть в сторону кровезаменителей с функцией переноса кислорода. Например, ввести в терапевтическую практику небольшие дозы перфторуглеродов, которые сейчас используются при большой потере крови или дыхательной реанимации. Интересные свойства также оказались у противомалярийных препаратов, на них сейчас уповают в Китае, или у вакцины БЦЖ. Их воздействие тоже надо продолжать исследовать.