Бездомный Петербург. История врача, которому нужны "ненужные" люди
Люди к доктору идут просто с улицы, без документов, а иногда даже и без имен. И каждому он даст таблетку, избавит от паразитов, а то и поможет заменить негодную одежду новой. Работа после работы Рабочий день доктора Курковского уже час как закончился, а в коридоре здравпункта по-прежнему тесно. В некоторых сразу видишь человека с улицы — прокопченное лицо, путаная борода, сиплый голос, беззубая улыбка, неразборчивая речь. Плотно усевшись на стульях вдоль стены или рядом на корточках, они напоминают друг другу сегодняшний день недели, размышляют вслух, уложат ли их с пневмонией в больничный бокс, и без остановки дергают доктора: "Анатолий Евгеньевич, адрес напиши, и я ушла!", "А водички?", "А таблетку?" Завпунктом резво перемещается по маленькому прямоугольному кабинету с ярко-синими стенами, иногда ныряет в коридор, ведущий вглубь больницы, по-отечески причитает и выдает каждому то, что просили. "Опять я тут с вами… уж дома должен быть. На, держи стакан. Ну, не дави так сильно!" На столе доктора горит желтая лампа, под ней три иконы, сверху объявление о пропавшем без вести. Рядом тумба с лекарствами и кушетка, где врач-инфекционист Анатолий Курковский лечит тех, кому больше некуда идти. Лечить, не осуждая "Нам-то без разницы, какой человек придет, какое у него прошлое. Мы не судьи, а больше стараемся помочь. Но они все-таки видят отношение, уважают сотрудников, хотя приходится иногда быть строгими. Поругаем их за алкоголь — они знают, что делают плохо, но бывает трудно остановиться", — размышляет доктор. Здравпункту для бездомных при петербургской инфекционной больнице имени Боткина в этом году исполнилось 20 лет. Анатолий Евгеньевич здесь с самого начала. Когда-то подобный пункт в Петербурге открыли участники международной гуманитарной организации "Врачи без границ". Важность идеи оценили городские власти и главврач Боткинской больницы Алексей Яковлев, и было решено, что нужно создать такое место на постоянной основе. Так появился здравпункт для тех, кому помощи ждать больше неоткуда, который со временем остался в городе единственным. "Врачи без границ" работали на Синопской набережной, к ним шло много народу в то время. Это 1995−1996 годы, когда случалось много событий, связанных с утерей жилья, и беженцев много было. Мы тоже первое время принимали по 90−100 человек, когда пункт работал 12 часов в день", — говорит Курковский. Сегодня в здравпункте есть еще хирург, терапевт, инфекционист, сестры и санитарки. "Коллектив должен быть очень дружным, искренним, объединенным этой целью — помогать людям", — заведующий рассказывает, как удалось сформировать бригаду, о которой в Петербурге знает каждый бродяга. Здесь всех примут, сделают перевязки, флюорографию, проведут санобработку. Лет десять назад попался даже пациент с брюшным тифом, но такого больше не повторялось. Кроме того, всем бездомным сейчас полагаются бесплатные прививки. Иногда кладут на лечение в больницу, что для подопечных Курковского почти как санаторий. Доказать, что живой Строители, водители и даже пианист, стоматолог, инженер — за 20 лет работы доктор встретил сотни, а то и тысячи людей разных профессий, которые однажды оказались на обочине жизни, и с сожалением говорит, что снова становятся на ноги лишь единицы. Кто-то приехал в Петербург в поисках работы и однажды оступился, кто-то заигрался с алкоголем до такой степени, что близкие успели похоронить их заживо. "Был один сантехник, который уехал работать в Москву, а родителям сюда год не звонил и не приезжал. Там иногда выпивал, потерял паспорт, позвонил своему отцу. Тот успел подать сыночка в розыск, даже опознать в морге и похоронить, — рассказывает Курковский судьбу одного из своих подопечных. — Пока он получал временные документы, отец умер, мачеха продала квартиру, бедняга остался на улице со свидетельством о собственной смерти, и ему сейчас надо доказывать, что он жив". В основном это мужчины средних лет — до глубокой старости бродяги доживают редко, улица быстро стирает их прошлое и лица. "Есть у меня один 70-летний, знаете, у него огромное кожаное пальто на меху, и вот он им накрывается, как гора, где-то спит в углу — деваться ему совершенно некуда. Все связано с внутренним состоянием человека, они немного потеряны, дезориентированы в жизни. Большинство людей — которые были пьющими в прошлом", — поясняет врач. Он считает, что спасти таких потерявшихся можно лишь в случае сильного желания самого бездомного. Но в основном бродяги продолжают забываться в алкоголе, и с этим доктору мириться трудно. "Коллективу бывает очень обидно, грустно, когда человека лечишь, в больницу кладешь, а он потом опять приходит такой же грязный, и опять начинается все заново. Но все равно мы дали ему шанс и надо давать еще шанс. Здесь могут быть только любовь и долготерпение", — уверен врач. Немного по-другому, даже с пониманием он относится к тем, кто стал бездомным совершенно осознанно, как бы странно это ни звучало. "Была история с дальнобойщиком, которого избили, выбросили, а он выполз на трассу, выжил. На нем теперь висят десятки миллионов, и он боится вернуться домой, потому что семья лишится жилья, — это большие деньги, — вспоминает доктор историю еще одного пациента. — Вот так и будет жить между небом и землей, чтобы не подвести свою семью, хотя не пропащий, грамотный человек, для него это тупик. Мне очень грустно было, но, в общем-то, я его понимаю". "Братишке нужнее" Приемная здравпункта устроена без излишеств, но пациенты вряд ли уделяют этому хоть какое-то внимание. В кабинете есть все необходимое, но вокруг него, как будто это место притяжения, постоянно появляются помощники. Конечно, поддерживают тут связь и с известной "Ночлежкой", которая дает неприкаянным ночлег и может направить в Боткинскую подлечиться. Есть и благотворители — они могут приобрести дорогие лекарства, найти для бродяг чистую и теплую одежду — набитые пакеты периодически стоят на крыльце больницы. Однажды доктор обнаружил в коридоре здравпункта обувь большого размера и припрятал в кладовую — пока не найдется страждущий, кому они придутся впору. Правда, в конце смены по коридору в поисках своих ботинок растерянно ходил хирург, который в этот день заниматься благотворительностью явно не планировал. "Бывает, одежду дам, а он примерит и отдаст другому — говорит: "На, братишка, тебе нужнее". Если есть возможность поделиться, среди них много отзывчивых людей. У нас из коллектива вещи приносят. Когда они какую-то вещь нужную получают, радуются как дети", — подмечает доктор. Скоро настанет время снова делить вещи — на улице заметно похолодало, а значит, начнутся простуды и обморожения, а то и наоборот — бывает, после сна на батареях в подъездах людей спасают от глубоких ожогов. "Зимой труднее работать, народа приходит больше. Летом, по осени они кто за ягодами пойдет, кто за грибами — даже грибы приносят. Интересные они, конечно. Понятно, что нам это не надо, но они просто благодарны", — с улыбкой делится Курковский. Для тех, кто на улице оказался недавно, у доктора есть памятка для бездомного. В этом случае врач не только посмотрит, но и подскажет, где подкармливают бродяг, где зимой будут стоять палатки с тепловыми пушками, в которых можно будет отогреться, кто поможет решить вопросы с документами. Сила Евгенича Восстанавливают личность — по паспорту и по самоощущению — единицы, но все же такое случается. Здесь доктор Курковский вспоминает пациента-мигранта, который сумел выкарабкаться и сейчас работает поваром. Другой обзавелся молодой женой и успел стать папой, но не смог насытиться домашней жизнью сполна — умер от рака. Еще одна бездомная жила в подъезде обычного дома, и местная жительница ее выходила, а потом помогла сделать документы и устроила в дом-интернат. "Такое удовлетворение, когда сможешь помочь человеку. А когда не сможешь, думаешь — еще раз придет, еще раз попробуем. Большая радость, когда они исцеляются. Они ничем отблагодарить не могут, но когда даже на словах благодарят — у них такие лица, в них нет фальши. Если им хорошо — то хорошо, если плохо — то плохо", — делится врач. В дверях пункта заведующему буквально не дают прохода, между собой зовут просто Евгенич, но Курковский признается, что все же дистанцию старается держать, "чтобы на шею не сели". "Им не хватает, чтобы их кто-то направил в нужное русло. Когда человек одинок, даже простая беседа для них стресс снимает, им становится легко и радостно", — рассказывает врач, но когда я спрашиваю, откуда же силы на каждого у него самого — становится немногословным. Год назад Анатолий Курковский начал служить в храме, говорит — шел к этому всю жизнь. По признанию доктора, это больше для себя, но все же такое дело "хоть и не шило, а не утаишь", — посетители чувствуют, что их Евгенич — больше чем врач. "Без веры здесь было бы вообще очень трудно. Одной психологии мало, с верой ты видишь глубину происходящего, что происходит с душой человека. Я черпаю силы в храме, я и сам нуждаюсь в этой духовной помощи, я еще учусь. Но в целом служение Богу и служение милосердием медицине — это все очень близко", — заключает доктор. Кристина Абелян
