В темноте. Жительница Прикамья потеряла зрение после неудачной операции

Обращаясь к медикам, мы надеемся на то, что будем чувствовать себя лучше. Чаще всего так и происходит. Однако бывает, что после назначенного лечения или операций, напротив, становится хуже. Разобраться, что явилось причиной – реакция организма или действия доктора – всегда непросто. Корреспондент «АиФ-Прикамье» разбирался в истории пенсонерки, которая лишилась зрения после операции. Обнять весь мир Галине Пихейчик 83 года. Выпускница Ижевского пединститута 36 лет проработала директором школы-интерната в Гремячинске, а потом воспитателем санаторно-курортной школы в Усть-Качке. Работа приучила её решать самые сложные проблемы. Исключением стала та, с которой она столкнулась больше пяти лет назад. По словам Галины Васильевны, после операции, проведённой в краевой больнице, она ослепла на левый глаз. Пенсионерка подавала в суд на врачей, требуя компенсации в полтора миллиона рублей, но проиграла процесс. Несмотря на это, она уверена, что связь между действиями докторов и её слепотой есть. «С возрастом у меня развилась катаракта, и я наблюдаюсь у врачей. 5 июля 2013 года я, как всегда, поехала в Пермь к офтальмологу Марии Твердохлебовой. Специалист она хороший, никаких вопросов к её работе у меня никогда не было. В тот день она предложила мне операцию по замене помутневшего хрусталика на искусственный в левом глазу. По её словам, нерв был хорошим, поэтому проблем быть не должно, – вспоминает пенсионерка. – Я напомнила ей, доцент Александр Другов, который меня ранее консультировал, сказал, что левый глаз операции не подлежит. Однако доктор уверила меня, что с тех пор всё изменилось, расхвалила операционные блоки, квалификацию хирургов, методику работы. В итоге я согласилась». В назначенное время Галина Васильевна приехала в Пермь и 20 декабря 2013 года доктор Марина Наумова провела операцию во втором глазном отделении краевой больницы. На следующий день утром пенсионерка готова была обнять весь мир – так хорошо она давно не видела. Радость продолжалась до вечера, когда медбрат пригласил её на очередную перевязку. На этот раз оказалось, что этим глазом она не видит вообще. Слишком поздно «Я обратилась к дежурному врачу, но она мне никак не помогла. Посоветовала только ждать лечащего доктора и это при том, что впереди был ещё один выходной. Вот тогда я начала беспокоиться, нервничать, у меня поднялись температура и давление, – говорит Галина Пихейчик. – Ко мне подошли в понедельник днём, и выяснилось, что о моей проблеме никто не знает. Врач подняла «шторку», которая закрывала глаз, и громко сказала, что он загноился. Врачи звонили в Екатеринбург, консультировались с коллегами. Начались антибиотики, гормональные препараты, операции. Стоял вопрос об удалении глаза». 17 января 2014 года врачи провели вторую операцию по удалению стекловидного тела левого глаза. Во время операции произошло сильное кровоизлияние. После выписки пенсионерку отвезли домой, где за ней ухаживала соседка. Немного оправившись, Галина Васильевна обратилась с жалобой в Минздрав, однако ответа не получила. Тогда она написала полпреду Президента РФ в Пермском крае и только в 2015 году её отправили на лечение в Москву. «Профессор Михаил Шишкин сказал, что если бы меня привезли в столицу сразу после первой операции, можно было бы попытаться вернуть зрение. Сейчас уже слишком поздно, – говорит пенсионерка. – К полной темноте слева привыкнуть сложно, обидно. Я не вижу пороги, ямки на дорогах, не могу ходить одна, нормально читать и писать, постоянно всё проливаю, даже уборку дома делать не в состоянии». Сопутствующая патология В итоге Галина Васильевна подала заявление в суд. Она требовала от врачей компенсацию за лечение, которое посчитала некачественным. Но суд с её доводами не согласился. В основу решения суда легли выводы судебно-медицинской экспертизы, которая прошла в Кирове. Дефектов в оказании медпомощи специалисты не нашли, а тяжелый гнойный воспалительный процесс после операции специалисты связали с сопутствующей патологией. Центральная врачебная комиссия краевой больницы также пришла к выводу, что причиной осложнений стал сахарный диабет второго типа вне стадии осложнения. Но интересно, что протокол комиссии датируется 11 июля 2014 года. Поводом к её созыву, как видно из документа, стала подача иска в суд. Только вот о разбирательстве тогда Галина Васильевна ещё и не думала. Заявление в суд Пермского района она подала 22 декабря 2016 года. Хочется надеяться, что в документе просто дату перепутали. «С 1998 года страдаю диабетом второго типа, что само по себе осложняет течение любой глазной патологии. До операции было несколько кровоизлияний в наружных тканях глаза. Диабет – далеко не единственное моё заболевание, об этом есть записи в медкарте, – говорит Галина Васильевна. – Имели ли право класть меня на операционный стол, зная, что я такая сложная больная?» Вопрос, наверное, риторический, но очень важный, ведь врач берёт на себя ответственность за жизнь человека. Суд отказал Галине Васильевне в компенсации ещё и на том основании, что она сама подписала согласие на операцию и её предупредили обо всех последствиях. А вот что говорят на этот счёт юристы. В «Законе об основах охраны здоровья граждан» № 323 написано, что результат медицинского вмешательства оценивают, невзирая на то, есть роспись или нет. Врач обязан донести до пациента информацию о возможных осложнениях, но это означает только, что человек о них знает. Ответственность за возможные осложнения доктор всё равно будет нести, если докажут дефекты оказания медпомощи. Не договориться? Директор Пермского медицинского правозащитного центра Евгений Козьминых: «По моим данным, пациенты выигрывают две трети исков. В своей практике рекомендую больницам договариваться с пациентами – давать им дополнительные услуги, компенсации. Но не всех пациентов устраивают суммы, предложенные медучреждениями. Что касается выводов комиссии краевой больницы, то странно было ожидать, что при внутреннем разборе врачи признают дефекты, ведь негативные выводы часто используют против больниц. Судья больше доверяет судебно-медицинским экспертам. В нашем регионе нередко обращаются к специалистам из Кирова. Надо сказать, что они очень часто выносят решения в пользу пациентов. В отсутствии человека специалисты делают выводы на основании предоставленных документов, но более качественными и полными они будут, если пациент приедет лично. Оспорить выводы комиссии можно, если повторно подать заявление в суд по вновь открывшимся обстоятельствам (при наличии таковых). Но при этом надо разумно подходить к требованиям. А что касается согласия на операцию, тут, конечно, можно посоветоваться с другими врачами, выслушать их мнение. Хотя тяжёлые последствия могут возникнуть даже в этом случае». Показано амбулаторное лечение Главный врач «Пермской краевой клинической больницы» Анатолий Касатов: «Сейчас Галине Васильевне показано амбулаторное наблюдение врачей-специалистов в поликлинике по месту жительства, показаний для стационарного лечения нет. В части имеющегося у неё офтальмологического заболевания могу сказать, что после операции она получила необходимое лечение в офтальмологическом отделении национального медико-хирургического центра им. Пирогова с 4 по 9 августа 2016 года. При выписке ей дали подробные рекомендации по дальнейшему наблюдению и лечению, в том числе сопутствующей патологии. Кстати Зачастую суд встаёт на сторону пациентов. За ошибки врачей чаще всего платят больницы. Что выплатили за ошибки врачей? - Максимальная сумма компенсации в Пермском крае – 3,7 млн рублей. Эти деньги пришлось выплачивать Березниковской больнице за некачественно проведённую операцию язвенной болезни желудка.- Недавно Верещагинский суд признал вину врача-педиатра в ненадлежащем исполнением профессиональных обязанностей. Скончалась маленькая девочка из села Сива. По решению суда семья получит почти миллион рублей.- В 2017 году Краснокамскую горбольницу обязали выплатить два миллиона рублей за проводник, который хирурги забыли в теле ребёнка после операции на сердце.