Онколог рассказал о новых средствах борьбы с раком
В Копенгагене проходит очередной международный конгресс онкологов. Именно очередной. Каждый год ведущие онкологи мира обсуждают новейшие достижения в диагностике и лечении онкологических болезней. Значит, новые средства борьбы с ними появляются постоянно? Спрашиваю участника конгресса, заведующего отделением химиотерапии Московской городской онкологической больницы N 62 Даниила Строяковского. Даниил Строяковский: Постоянно. И это естественно, потому что онкологические болезни практически во всех развитых странах мира - основная причина летальных исходов. Их опережают только болезни сердца и кровообращения. А еще потому, что лечение рака по-прежнему трудноразрешимая задача, так как виды опухолей крайне разнообразны. Вот скажем, рак легкого. Одна болезнь? Нет. На самом деле это множество разных болезней внутри одной группы - группы легких. Он возникает по разным причинам и, соответственно, лечить его нужно по-разному. Или та же лимфома имеет более ста различных вариантов. И к каждому варианту требуется соответствующий подход. Этот подход известен? Даниил Строяковский: Не до конца. Но конец в принципе возможен? Даниил Строяковский: Маловероятно. Это как горизонт - вы к нему приближаетесь, а он... Хотя положительных изменений много. Ведь то, что было в диагностике и лечении 20 лет назад, теперь воспринимается как рутина. Новых методов диагностики, лечения, новых лекарств появилось без счета. И несмотря на это люди не только страдают злокачественными заболеваниями, но, как следует из статистики, часто от них умирают. Почему? Даниил Строяковский: Умирают, прежде всего, от метастазов. Почему метастазы? Когда опухоль небольшая, например, полсантиметра в диаметре, там уже примерно 10 миллионов опухолевых клеток. А мы, врачи, эти полсантиметра видим очень редко. В то время, когда мы диагностируем рак, у большей части пациентов уже имеются микрометастазы, которые с течением времени могут реализоваться в макрометастазы. А у части пациентов мы диагностируем запущенные опухоли, у которых уже есть метастазы. Например, рак яичников, как правило, диагностируется в третьей или даже четвертой стадии. А другие опухоли? Например, желудка? Даниил Строяковский: Рак желудка обычно диагностируется в начальной стадии не более чем у четверти больных. Поэтому и результаты его лечения, как и рака яичников, легких, поджелудочной железы, пищевода, оставляют желать лучшего. Но есть опухоли - эндометрия, щитовидной железы, кожи, почек, мочевого пузыря, которые в силу биологических особенностей чаще выявляются на ранней стадии. И это основа излечения таких больных. Но большинство пациентов, учитывая вероятное наличия у них микро- либо макрометастазов, нуждаются в комплексном лечении. Такое лечение обязательно включает в себя лекарственную терапию. Например, если пациентка прооперирована по поводу второй или третьей стадии рака молочной железы, то совершено необходимо проведение адъювантной (дополнительной) химиотерапии и/или гормонотерапии. И тут надо подчеркнуть, что повышение шансов на излечение или увеличение продолжительности жизни зависит от качества лекарственной терапии. Может, мне показалось, но впечатление такое, что на всех последних онкологических форумах, во всяком случае на которых довелось быть, главное внимание уделяется именно лекарственной терапии рака. Даниил Строяковский: Не показалось. И на нынешнем конгрессе 90 процентов всей информации, предложенной на обсуждение, так или иначе касается лекарственной терапии онкозаболеваний. О чем конкретно речь? Даниил Строяковский: На всех форумах по онкологии самое интересное - это сообщения о результатах клинических исследований, которые исчисляются тысячами. Каждый год докладываются результаты нескольких десятков исследований, которые меняют подходы к диагностике и лечению той или иной формы рака. Так, еще пять лет назад для лечения меланомы было всего два лекарства, которые почти не помогали. А теперь для ее лечения к этим двум, которые практически уже не используются, прибавилось еще семь препаратов. Подчеркну: высокоэффективных. Если раньше больные с метастазами меланомы жили в среднем не больше восьми месяцев, то теперь, при адекватном лекарственном лечении, сорок процентов живут три года. Более того, у многих из них есть потенциал полного излечения. Раньше это было не реально. Невозможно. К дженерикам отношение неоднозначное. Но если бы не они, то самое простое лечение оказалось бы недоступным В России такие препараты есть? Они доступны? Понимаю, что мы выходим за рамки конгресса. Но вы же участвуете в клинических исследованиях, в работе таких форумов не для общего ознакомления, а для того, чтобы все это применять в лечебной практике? Даниил Строяковский: К сожалению, самые новые, инновационные препараты не сразу входят в нашу практику. Тому немало причин. В первую очередь - огромная стоимость препаратов. Кто и как будет за них платить? И это беда не только нашей страны. Онкологические препараты очень дороги и недоступны даже некоторым развитым странам. Но рано или поздно все эти препараты к нам приходят. На них изыскиваются средства. Поначалу эпизодически. Но затем все больше и чаще появляются аналоги, дженерики. Знаю, что к тем же дженерикам отношение, мягко говоря, неоднозначное. Но поверьте опыту: если бы не они, то даже самое простое лечение оказалось бы недоступным. Рак подобен лабиринту с множеством дверей. И каждая дверь нуждается в собственном ключике На нынешнем конгрессе, как, впрочем, и на других, огромное внимание уделено лечению рака молочной железы, в частности, использованию гормонотерапии. Почему? Даниил Строяковский: Рак молочной железы с огромным отрывом занимает первое место по заболеваемости и первое место по причине смертности у женщин. Вносит свой злой вклад в статистику смертности от онкологических заболеваний. И, значит, если мы сможем более эффективно лечить рак молочной железы, то общая картина смертности не будет такой зловещей. И надо подчеркнуть: именно этот вид рака, будучи массовым, очень зависит от эффективности и качества лечения. В отличие, например, от рака поджелудочной железы или легкого, где ситуация даже при лечении меняется незначительно. Такая картина не только в нашей стране. Еще надо учесть, что рак молочной железы у 70 процентов женщин гормонозависим. Поэтому на нынешнем конгрессе несколько очень важных сообщений о результатах клинических исследований при метастатическом гормонозависимом раке молочной железы. А вообще, рак подобен лабиринту с множеством дверей. Каждая дверь нуждается в собственном ключике. Для каких-то дверей мы уже имеем ключик. Для каких-то подбираем. А для каких-то... Даже не знаем, что за этой дверью. Возможна еще одна неведомая дверь. Одного универсального ключа нет и быть не может. Потому такое многообразие подходов к методам диагностики, лечения. Такой спектр лекарств.
